Вторая жизнь Арсения Коренева книга третья
Шрифт:
— Ну как, нравится машина? — отвлёк меня от посторонних мыслей продавец.
— Нравится, беру!
Мы ударили по рукам. Правда, договорились, что официально я заплачу Виктору Ефремовичу Костину — так звали продавца — 5 тысяч. С такой суммы и комиссионные меньше, экономия для продавца. Остальные отдал ему тут же наличными, в салоне, и тот, после меня ещё раз пересчитав деньги, спрятал их в карман пиджака. Виктор Ефремович был не только в костюме, но и при галстуке. По ходу дела я выяснил, что Костин трудится в некоем закрытом конструкторском бюро, а деньги срочно понадобились на покупку кооперативной квартиры для дочери — подарок чаду к окончанию института.
Контора по переоформлению находилась в правом
Всё прошло без сучка, без задоринки. Виктор Ефремович получил свои деньги, которых теперь с лихвой хватит на покупку двухкомнатной кооперативной квартиры для любимой дочки, а я — почти новый автомобиль «ВАЗ-2106». На котором и подъехал к комиссионному магазину, благо что Арбат в эти годы ещё не стал полностью пешеходным, по нему даже троллейбусы ездили. Припарковался у тротуара, вышел, аккуратно хлопнув дверцей и, прежде чем войти в магазин, обернулся. Хорошая машина, за первые километры поездки придраться было совершенно не к чему. Надо будет по возвращении в Пензу о гараже подумать, как-то боязно оставлять машину ночью на улице. А о нормальной сигнализации в это время в Советском Союзе можно было только мечтать.
Я этот вопрос немного изучил перед поездкой в Москву. Некоторые самоделкины, правда, устанавливали звуковую сигнализацию, однако она была далека от сигнализации будущего: не имелось и в помине брелоков, с помощью которых можно было открыть автомобиль. Поэтому владелец машины, который решил таким образом защитить свой транспорт от злоумышленников, должен был отпереть дверь ключом и в течение нескольких секунд нащупать потайной выключатель и щелкнуть им, чтобы система не завопила. Некоторые устройства, кстати, не только издавали громкие звуки, но и блокировали систему зажигания. А ещё против угонщиков ставили механические замки на педали, но для спеца разобраться с таким замком было плёвым делом. По похожему принципу действовала еще одна противоугонка — «кочерга». А вот другое противоугонное устройство разрывало стартерный провод. Злоумышленники могли крутить ключ зажигания сколько угодно, а машина всё равно не заводилась. Я узнавал перед поездкой у одного мастера, с которым меня свёл препод из ДОСААФ, тот за пять рублей и десять минут готов был установить такое вот устройство. Однако минусом было то, что на всех автомобилях потайная кнопка делалась в одном и том же месте — в бардачке. То есть угонщик-профессионал все эти фокусы мог раскусить на раз-два. И если даже не угонят машину, могут просто выковырять приёмник. Не с собой же его таскать каждый раз.
Увидев меня, Николай расплылся в улыбке.
— Арсений, здравствуйте! Думал, вы с утра появитесь.
— С утра у меня были кое-какие дела, — я пожал протянутую руку.
— Привезли?
Я раскрыл портфель и извлёк из него «Ролекс».
— Позвольте?
Он взял у меня часы, разглядел со всех сторон, приложил циферблат к уху, покивал:
— Я, конечно, не такой большой специалист, но выглядят действительно солидно, как настоящие. И, похоже, корпус действительно золотой.
— Ну так что, где ваш покупатель? — спросил я, принимая часы обратно.
Николай как-то воровато оглянулся и, понизив голос, произнёс:
— Это очень серьёзный человек, и очень занятой. Сейчас я позвоню его помощнику, узнаю, в какое время он сможет с вами встретиться. Вы одним днём вообще или с ночёвкой?
— В принципе, могу и задержаться.
— Отлично! Иду звонить.
Вернулся он минут через пять с довольной физиономией.
— Знаете, где находится ресторан «Арагви»? Вас там будут ждать в семь вечера.
— А Большой — это фамилия, или…
— Это прозвище, потому что толстый, а фамилия у него Джапаридзе, — расплылся в улыбке Николай. — Кстати, на носу 8 марта, не желает прикупить что-нибудь своей девушке? У меня тут кое-что для хороших людей есть, что на витрину не выставляется. Или вы пока наслаждаетесь свободой?
Я подумал про Марину и в итоге приобрёл у этого афериста новые, в упаковке духи «Chanel №5». За флакон 14 мл. отдал 75 рублей. Явно переплатил, но попробуй найди их в свободной продаже.
До назначенного времени встречи оставалось порядка пяти часов, которые я потратил на катание по Москве. Солнце светило по-весеннему, на тротуарах и проезжей части снега не было, спасибо Собянину… Тьфу, Гришину! В общем, накатался от души, не забыв завернуть на АЗС, залил полный бак АИ-93. Пока он стоил 10 копеек литр, но я точно помнил, что в этом году стоимость 93-го должна подскочить вдвое. Как и 76-го. Впрочем, для меня это не критично, не то что для подавляющей части автовладельцев СССР. Потому и станут переделывать движки под 76-й. В основном речь шла о снижении степени сжатия путем установки новой прокладки под головку блока цилиндров. Было и иное решение: в трамблеры устанавливали другую пружину, изменяющую характеристику угла опережения зажигания. В любом случае, мотор работал хуже, чем в исходном состоянии, но потребители добровольно соглашались с этим недостатком, потому что могли хорошо сэкономить на топливе.
Заправился и сам, посетив пельменную в Камергерском переулке. Не стоит приходить на деловую встречу в ресторан голодным, ещё не факт, что удастся поесть. А в газетном киоске приобрёл атлас автомобильных дорог Москвы и СССР. Мало ли, пригодится.
Без пяти семь, припарковав «Жигули» в соседнем дворе, я стоял у входа в ресторан «Арагви». Бывал я тут когда-то разочек в прошлой жизни с первой женой, будучи приглашёнными её родственником. Запомнились великолепные шашлыки, чудесная зелень и хорошие вина. Правда, было это в середине 80-х, но, думаю, в эти годы ресторан как убранством, так и блюдами мало чем отличается от того ресторана, чуть более позднего времени.
Швейцар — явно из бывших служак — дверь не открыл, отрицательно покачав головой. И ткнул мясистым пальцев в табличку, гласившую, что мест нет. Это я и так уже понял, как и несколько разнополых личностей, грустно топтавшихся рядом. Приблизив лицо к стеклу, я громко и внятно произнёс:
— Я к Георгию Большому! Он меня ждёт!
На мгновение в глазах швейцара промелькнула мыслительная деятельность, после чего он уже утвердительно кивнул и приоткрыл створку двери ровно настолько, чтобы я мог туда проскользнуть. Заперев дверь, швейцар поманил меня за собой. Вот и главный зал. Да, всё то же самое: обилие дерева, традиционные накрахмаленные скатерти, на стегнах панно, посвящённые поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре»… Звучало что-то джазовое. Ну да, даже ансамбль на сцене вроде бы тот же, что играл нам в той жизни.
— Во-он тот столик, где трое сидят, — показал провожатый и снова вернулся на своё рабочее место к дверям.
Троица выглядела странно. Вернее, странным выглядел один из этих мужчин — немолодой, лысоватый, тщедушный и какой-то будто запуганный. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке рядом с пузатым, самоуверенным мужчиной — на вид его ровесником, и здоровяком помоложе. Причём оба были черны и не сказать, что очень уж заметно, но всё же носаты. Конкретные грузины. Этот толстый Джапаридзе небось цеховик какой-нибудь, а может, и тот, кто цеховиков крышует. Честно говоря, я уже начинал жалеть о том, что связался с этим Колей. Только дел с этой публикой мне не хватало. Таким и кинуть, да и человека покалечить — как два пальца об асфальт.