Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
Ошвар отдышался и сквозь сдерживаемые слезы проговорил:
— Дуэль. Сейчас. И без защитников. Иначе я тебя, Бушел, просто убью.
Через пару минут они встали друг против друга с узкими мечами. Их окружили зеваки, как молодые, так и старые, и с интересом стали наблюдать за поединком.
Фехтовальщики, по-моему мнению, они были так себе. Красивые позы, обмен ударами под ахи и охи дам. Так они стучали железом минут пять, и я заскучал. Надо добавить им огонька. Присмотрелся и принял облик одного из дружков Бушела. Выскочил на середину и, пробегая мимо, толкнул Ошвара в спину. Тот
Публика, негодуя, заорала! Несколько молодых людей бросились за негодяем, посмевшим вмешаться в поединок, и настигли его у стола с закусками. Сбили с ног и совсем не по-светски стали избивать ногами.
Непорядок! Четверо на одного! И я, приняв облик его товарища, напал со спины и разметал их по полу. Оглядевшись, увидел, как ко мне несется, размахивая мечами, с десяток возмущенных аристократов. Ну что же, свое черное дело я сделал, пора смываться. Заскочил за спасительные шторы, принял свой облик и телепортировался в зал, где происходил поединок Бушела с Ошваром.
Граф тан Кране рвал и метал. Эти отпрыски лизоблюдов позволили себе обнажить оружие во дворце и передрались между собой! Ну он покажет им и их родителям, кто во дворце главный! Собрав с десяток тайных стражников и два десятка простых стражников, он ринулся вразумлять нарушителей спокойствия.
Сквозь толпу, словно ледокол, рассекающий лед, пробились гвардейцы и пара дворян, как я понял, из личной стражи короля и решительно прекратили эту комедию.
Жаль. Я посмотрел налево, направо, размышляя, какую каверзу еще устроить этим прожигателям жизни, заметил Гронда, который осуждающе качал головой.
— И ты здесь! — Он подозрительно посмотрел на меня.
Я только пожал плечами. А я тут при чем?
— Гронд, старина! — К безопаснику подошел такой же старичок и, смеясь, стал хлопать его по плечу. — Что, молодость вспомнил? Хе-хе-хе. Старый негодник. Ну насмешил! Насмешил! — добродушно смеялся он.
Дед озадаченно посмотрел на подошедшего.
— Ты это о чем, Сирд?
— Как о чем? О том, как ты залез под юбку Марыси и спрятался там. Что, молодые годочки решил вспомнить? Гы-гы.
Гронд растерянно оглянулся на меня. А я погрозил ему пальцем и сказал:
— Заметьте, мастер, меня там не было.
Дед подхватил под руку своего старого знакомого и потащил его от меня подальше.
Я остался один. Теперь никому до меня дела не было. Своей цели отвлечения на негодный объект я добился. Кому теперь нужен заштатный барон, если тут такие дела творятся? Правильно, никому!
Молодежь разбрелась парочками и стайками и, возбужденно обсуждая последние события, бесцельно фланировала по залу. Эх, мне бы трик тут пожить, я бы точно значительно проредил их поголовье. С другой стороны, оно мне надо? Для того чтобы что-то изменить, нужно вырубать сорняки под корень и поголовно. А у меня такой цели не было. Чтобы и дальше обо мне меньше вспоминали, я скрылся за шторами.
Две девушки отделились от компании Ошвора и стали о чем-то шептаться, остановившись рядом со мной.
— Эту тварь, Аграссу, надо наказать, — тихо сказала одна. — Так просил Ошвар. Она
— А что мы можем сделать?
— Мы ей скажем, что барон ждет ее в красном зале, а там будет Родырик, двоюродный брат Ошвора, у него с собой амулет молчания. Мы ее проводим туда за шторы.
— И что? — спросила вторая.
— Как что! Он ее там лишит чести. — Она рассмеялась.
— Не понимаю! Она расскажет, что это мы ее туда затащили, а Родырик над ней надругался. Ты знаешь, что с нами сделают!
— Ничего не сделают! Мы скажем, что там был барон и у них все было по согласию. А она все выдумывает. Родырик тоже скажет, что его там не было. Ошвар подтвердит, что он был все время с ним.
— Ух ты! Как интересно придумано! Я согласна. Давно хотела показать этой зазнайке ее место.
Я слушал этих девушек, которые готовы были наказать свою подругу, и изумлялся. Это не высший свет, это клубок змей какой-то!
Решение пришло мгновенно. Я принял иллюзию одного паренька с противной рожей лизоблюда из свиты сына герцога и, вытянув руки, затащил обеих за штору. Наложил оцепенение и, гаденько ухмыляясь, как это делал тот, зашептал:
— Сначала я поиграю с вами. А потом отпущу охотиться на Аграссу.
Девушки не могли пошевелиться, их глаза смотрели на меня, все больше открываясь, и в них нарастал настоящий ужас. Они разевали рот в беззвучном крике, но и только. Я задрал подол первой и вложил ей в руки, затем проделал то же самое со второй. Надо же, и эти нарядились по последней лигирийской моде: чулки и видимость трусов. Если ты не можешь показать ноги и сверкнуть открытыми ягодицами под платьем, волочащимся по полу, то зачем так выпендриваться? Мне была непонятна их логика. Хотя кто и когда мог до конца понять женщин?
Конечно, я не собирался насиловать этих красоток. Я хотел дождаться, когда заклинание развеется, и скрыться с этого места. Для пущей правдоподобности я стал развязывать веревку на штанах. Секунд через восемь оцепенение спало. И там, где мы стояли, раздался сдвоенный визг, который бальзамом разлился мне по душе. Девушки заорали так громко, что чуть не оглушили меня, и, рванувшись сквозь прорехи в плотной ткани портьер, сверкая голыми коленками, с отчаянным воплем понеслись прочь. Я выглянул, подмигнул стоявшим неподалеку молодым людям и тоже скрылся.
— Какую юбку, Сирд, ты что несешь? — шепотом спросил Гронд старого знакомого, отходя подальше от нехейца, чтобы тот не слышал их разговор. На этом балу происходило подозрительно много странных событий. Ссора женщин из-за любовника, драки молодежи, теперь какие-то намеки на него самого…
— Ладно притворяться, это видел не только я. Да и Марыська осталась довольна.
Разговаривая, они вошли в зал. Неподалеку от дверей стояли дамы со следами былой красоты, правда, следы еле просматривались за многочисленными складками на шее, под толстым слоем кремов и пудры, скрывающих морщины на лице. Зато они гордо несли впереди себя необъятные бюсты, как знамя победы над своей молодостью и ушедшими годами. В их окружении стоял раскрасневшийся архимаг мессир Кронвальд и рассказывал какую-то занимательную историю. Дамы обмахивались веерами и смеялись.