Вторая жизнь майора. Цикл

Сухинин Владимир Александрович

Несмотря на то что мы допивали вторую бутылку гномьего ядреного самогона, Жюль продолжал держаться на ногах.

— Ты хочешь знать, какие еще аномалии тут есть? — переспросил он заплетающимся языком. — Их… ик… много… Эти… сучьи корабли дэров скручивают материю и меняют ее свойства. Я тебе так скажу, бар… он. Ик. В таких зонах находятся лаборатории ученых. Они там сидят-сидят, думают-думают, понимаешь? И ничего придумать не могут. Вот. — Он развел руками, показывая этим жестом бессилие ученых мужей.

Я терпеливо слушал и не перебивал.

— Аномалии

не надо знать наперечет, нет, мой друг, не надо. Просто идешь и щупаешь. Руками… ик… ручками. — Он помахал пальцем перед своим носом. Удивленно воззрился на палец и стал его рассматривать, дескать, что это мелькает. Второй рукой попытался поймать помеху, но не смог и махнул рукой. Поморгал, глядя на пустой стакан. — А почему мы не пьем, барон?

Я, не отвечая, налил.

— За победу! — провозгласил Жюль и стал вливать самогон себе в рот. Тот влезать в его горло явно не хотел. Жюль закашлялся и выплюнул. Поставил стакан и рукой вытер мокрый рот. — Так о чем мы, мой друг, говорили? — Он вскинул голову резким рывком, медленно он ее поднять уже не мог.

— О том, что надо щупать руками.

— Естессстввеннно. А как баб щупать, ногами, что ли? — Он пьяно засмеялся. — Вы еще молоды, мой… мой… А как вас зовут? — Он попытался улыбнуться. Погрозил пальцем. — Невежливо, барон, невежливо с вашей стороны.

Я терпеливо сносил его пьяный треп и вновь назвал свое имя:

— Ирридар Аббаи.

— Точно! Я помню! — обрадовался он. — Я вас раньше видел. Как мог не узнать? Вы с Роомшталя. Мы где встречались? В пивной "Тысяча аномалий"? Нет, стойте, я сейчас сам… — Он помолчал, углубившись в воспоминания. — Дом удовольствий "Девятое небо"? Верно. Хотя для такого салона вы бедны, а главное, молоды… Хрр… — захрапел он и встряхнулся, проснувшись от своего же храпа. — Так о чем это мы? — спросил он, пытаясь разглядеть, кто перед ним. Он даже пальцами попробовал расширить глаза, которые не хотели раскрываться.

Пользуясь моментом, я пояснил:

— О том, что аномалии наперечет знать не надо.

— Точно! — ткнул он в меня пальцем. И погрозил им. — А ты, барон, оказывается, кое-что знаешь. Так вот, послушай бывалого. — Он вновь бессильно уронил голову на грудь. — Аномалии видеть надо… — И захрапел.

Больше сегодня ничего не узнаю, решил я и, подняв Жюля, отнес его в угол, где было расстелено серое толстое одеяло. Сын лейера лег на бок и поджал колени, блаженно улыбнулся, не аристократически громко испортил воздух и вновь захрапел.

Я устроился на табурете, прислонившись спиной к старому шкафу, ноги положил на другой табурет и прикрыл глаза. Мне предстояло обдумать то, что я успел узнать. А выходило, что древний демон попал в зону, полную аномалий, пройти ее не смог и вернулся. Здесь он бросил свой сундук, который, скорее всего, забрали искатели артефактов. И где теперь его искать? У черта на куличках?

— Что ты переживаешь? — проснулась Шиза. — Тебе выпал такой шанс побывать в других мирах, откуда маги призывают существ, и все это посмотреть своими глазами. Это просто невероятная

удача.

— Да уж, — скептически ответил я, — точно повезло. Эры, дэры и неизвестные технологии на грани магии.

— Я тут провела кое-какой анализ, и вот что выходит. Энергетические возмущения истончают материю. А с обеих сторон они происходят очень часто. Корабли дэров действительно меняют материю, потому что у них принцип работы построен на использовании антиматерии как топлива. По идее, они и близко не должны подлетать к планете, чтобы не захватывать ее магнитное поле. Но так получилось, что зона образовалась в местах соприкосновения с миром, где есть возмущения энергии хаоса. И поэтому тут создался пе-ре-ход, — по слогам произнесла она. — Правда, я молодец?

— Правда. И ты, наверное, знаешь, где этот сундук теперь находится?

— Нет, не знаю, а что?

— Жаль. Тогда не мешай мне спать, Капитан Очевидность.

— Ты не меняешься, солдафон. — Шиза показала маленький шарик, который стал краснеть, надуваться и лопнул.

Утром я проснулся отдохнувшим. Сын лейера продолжал храпеть, пуская пузыри из открытого рта. В комнате стоял густой запах перегара. Я разогрел кулеш, недоеденный вчера, достал пироги и лечебное зелье. Долго здесь задерживаться у меня желания не было.

— Жюль! — позвал я моего знакомца. — Просыпайтесь, вас ждут великие дела.

Жюль перестал храпеть и попытался вскочить.

— Кто здесь? — спросил он, таращась на меня.

— Это я, Ирридар. Поднимайтесь завтракать.

— О-о! Моя голова! — простонал он. — О-о! Мой юный друг! Что у вас за настойка такая? Я словно умираю.

— Поднимайтесь, Жюль, у меня есть лекарство от похмелья.

— В самом деле? — обрадовался он. — Я сейчас. — Встал, пошатнулся и, держась за стену, приблизился.

— Вот, выпейте, — протянул я ему флакон.

Жюль скептически уставился на маленькую бутылочку.

— Это в самом деле поможет? — недоверчиво спросил он, но бутылочку взял и жадно к ней присосался. На его лице появилась блаженная улыбка. — Мой друг, да я словно воскрес! Вы волшебник?

— Почти, — рассмеялся я. — Ешьте, и пойдемте отсюда.

Жюль ел с аппетитом и иногда странно на меня посматривал. Наконец он утолил голод, облизал ложку и сунул за голенище сапога.

— Вы простите, но мне надо облегчиться, — виновато произнес он и вышел. Вернулся он скоро и принюхался. — Вы что, мочились здесь? — удивленно спросил он.

— Нет, Жюль, это вчера сделали вы.

— Да уж, — почесал он затылок. — Как-то неудобно, право…

— Ладно, Жюль, забудем, — примирительно сказал я. — Куда пойдем?

— В лесной массив, на север. Не знаю почему, но там обитают ученые. У них можно взять припасы и выполнить за это задание. По дороге поищем артефакты.

Он стал собирать вещи, укладывая их в большой походный рюкзак. Приторочил одеяло и, выпрямившись, посмотрел на меня.

— Ирридар, вы же здесь не для поиска артефактов? — продемонстрировал он незаурядную проницательность.