Vulgata
Шрифт:
— Она меня пожалела. Сказала, что я выгляжу усталым. Предложила поехать домой, поспать пару часов, и вернуться к шести утра. Это только предлог, чтобы от меня избавиться.
— Ясно. — Спирин на секунду нахмурился, но потом тряхнул головой. Черт с ним. Вилкова взрослый человек и опытный сотрудник. Если считает, что справится одна — ее дело. Да от Славы, действительно, в таких делах никакого толку. Он слишком болтлив и легкомысленнен. Опрашивать свидетелей да отшивать терпил — вот в этом он хорош.
«И в крысятничестве».
—
Слава кивнул. Сел за стол.
— Чего же ты домой не поехал?
— Сна ни в одном глазу. Этот мальчик… — Молодой человек покачал головой. — Пока все не разрешится, нам всем будет не по себе.
— Да, — проговорил капитан, изучая Славу своим пристальным, с прищуром, взглядом. — Ну, тут два варианта: либо мальчик жив, либо уже нет.
Слава неуверенно улыбнулся.
«Ты боишься меня, приятель, — думал капитан. — Чуешь, что я знаю твою игру. Молись богу, чтобы расследование продлилось как можно дольше. Покончу с этим — возьмусь за тебя».
Со Славой капитан порой намеренно старался выглядеть тем, кем его и считали — сумасшедшим маньяком, для которого не существует ничего человеческого, любящего сложные дела, за которые другие не хотят браться. Нравилось видеть, как Слава начинает тушеваться, заискивающе улыбаться и облизывать губы.
И сейчас молодому человеку, по всей видимости, было неспокойно. Он нервно мерил кабинет шагами, потирая потные ладони. То в окно на улицу выглянет, то сядет за стол, начнет просматривать материалы дела и тут же бросит.
Спирин умудрялся одновременно изучать оперативные разработки, составленные Багировым, и краем глаза наблюдать за Славой.
Тот в очередной раз отпихнул дело. Откинулся на спинку стула, сложил руки на груди.
— Да что такое? — спросил Спирин. — Ты как на иголках.
— Почему вы послали пасти дом нас, а не патрульных?
— Потому что вы принимали участие в деле и знаете, насколько все серьезно. Эти патрульные… сам знаешь. Будут листать порножурналы и травить байки про баб. Вообще, в чем дело-то? Если ты так беспокоишься за Вилкову, какого хрена тогда бросил ее?
Слава открыл рот… потом покачал головой.
— Да нет, ничего. — Он рассмеялся невпопад. И как-то слишком поспешно сменил тему: — Денис скоро приедет?
— Да. — Спирин взглянул на часы. — Пора бы уже.
— Ладно. — Слава поднялся. — Пойду на обход. Если что, звякните на мобилу.
— Звякну, — сказал Спирин.
Минут двадцать он думал о хромом душителе. В первые минуты было слышно, как Слава ходит по коридорам, проверяя, надежно ли заперты двери и окна. Потом он спустился вниз, чтобы поговорить с сидевшим на вахте лейтенантом. Спирин не знал, как того зовут, но ему было известно, что они со Славой иногда вместе ходят в ирландский паб после работы. Говорили приглушенными, но веселыми и циничными голосами, какими молодые люди говорят о девушках. Иногда слышался
Спирин, сам не зная почему, достал мобильник и позвонил на номер Вилковой.
Бездушный, даже какой-то замогильный голос в трубке сообщил ему: «Номер не существует или набран неправильно».
Не может быть…
Спирин посмотрел на телефон в своей руке с таким выражением, словно тот жег ему руку.
Он не знал, что номер объявлен несуществующим, потому что Кириленко несколько минут назад собственноручно расколотил мобильник Маши молотком.
Но в его сознании начали быстро выстраиваться логические цепочки.
И все приводили к Славе.
Капитан почувствовал, как лицо обдает жаром, словно он с разбегу нырнул в парилку, а сердце начинает колотиться так, словно намеревается вдребезги разбить грудную клетку.
«Ах ты, мерзавец».
Спокойно.
Спирин обошел все здание, но не нашел Славу.
Впрочем, в одно место он не заглянул.
Мужской туалет.
Молодой человек стоял у зеркала, любуясь своим лицом, и приглаживал волосы, смачивая их водой. Когда капитан ворвался в помещение, Слава вздрогнул и обернулся. Глаза его округлились. На лице отразился страх.
— Николай Андреевич, что…
Кулак Спирина врезался в его левую скулу. Послышался хруст. Молодого человека отбросило назад. Он ударился спиной о зеркало, разбив его, и рухнул на пол, вдобавок стукнувшись головой об умывальник.
— Ты, сука, сдал им Машу. — Капитан сел на Славу, сжав его ногами, не давая пошевелиться, и начал бить по лицу. — Как давно ты работаешь на Камышева? Сколько они тебе платят за информацию? Отвечай!
— Я не знаю никакого Камышева! — завизжал Слава.
— Врешь, щенок!
Услышав крики, снизу прибежал дежурный. Лейтенант попытался оттащить капитана.
— Николай Андреевич, прекратите! Вы что, с ума сошли?
Он заломил руку капитана за спиной и оттащил его к стене.
— Ладно. Ладно, — тяжело дыша, сказал Спирин. — Я успокоился. Можешь отпустить меня. Молодец. Все правильно сделал. Скажу Кузнецову, чтобы тебя отметили. Теперь можешь идти.
Лейтенант, поколебавшись, разжал хватку. Спирин выпрямился, одернул лацканы пиджака.
Слава корчился на полу, постанывая. Лицо его залила кровь из разбитой брови. Один глаз полностью заплыл.
Лейтенант наклонился и протянул руку, намереваясь помочь избитому.
— Не трогай его! — заорал Спирин. — Иди на свой пост!
Он чувствовал, как пульсирует кровь в висках. Перед глазами в воздухе будто вспыхнули и тут же погасли маленькие красные искорки. Спирина охватывало странное радостное чувство, какое бывает при приближении оргазма или в ожидании великого праздника. Но под этой радостью таился глубокий первобытный ужас, какой испытывает человек, когда видит несущийся на него поезд.