Вы еще живы, Такаяма-сан?!

Дубов Дмитрий

— В любом случае, это не наше дело, — пожал плечами Ёсикава. — Мы сделали, что могли. И самое главное, освободили мальчика, — он кивнул на парнишку, спящего у меня на руках, а затем на моё плечо. — Вам бы в больницу, вся левая сторона в крови.

— Потерплю, — ответил на это я. — Сейчас разговор не об этом. Ребёнка я достал из подземного хода, по которому его хотели утащить двое так называемых военных.

— Почему «так называемых»? — поинтересовался суперинтендант.

— Потому что я считаю, что военные так себя вести не должны ни

при каких обстоятельствах, — ответил я. — Но это неважно. Так вот, эти двое там внизу принялись стрелять. Как вы считаете, я должен был поставить под угрозу жизнь ребёнка и попытаться уговорить этих двоих сдаться?

— Кажется, я понял, к чему вы клоните, — Ёсикава отвернулся от меня и задумчиво принялся глядеть в окно. — Обоих?

— Конечно, — кивнул я, полагая, что дальше скрывать это незачем, он и так всё понимал по моим словам. — Но сам всё равно получил пулю, хоть и вскользь. Зато смог сохранить Хидео в целости и сохранности.

Суперинтендант тяжело вздохнул. Казалось, что ему приходится принимать очень непростое решение. Он несколько раз бросил взгляд на меня и на парнишку. Затем снова вздохнул.

— Такаяма-сан, — обратился он ко мне слегка официальней, чем требовалось. — Я обещаю, что буду на вашей стороне, что бы ни случилось. Но вы должны понимать, что вас в любом случае ждёт судебное разбирательство.

— Вы меня арестуете, Ёсикава-сан? — проговорил я в тон ему и усмехнулся. — За то, что я спасал человека?

— Вы нарушили инструкцию, — пожал плечами суперинтендант. — Я же приказал вам оставаться в машине. Если бы вы не выскочили из неё, то всего этого можно было бы избежать.

— Если бы я не выскочил, — ответил я, понимая, что мне уже начинает надоедать этот разговор, — то мальчик был бы сейчас неизвестно где. И не факт, что живой.

Я видел, что Ёсикава внутренне склонен со мной согласиться, но в то же время что-то мешает ему это сделать.

— Хорошо, — сказал он, наконец-то на что-то решившись. — Давайте сделаем так. Сейчас мы доставим сына его матери, а затем я дам вам некоторое время, чтобы вы исчезли.

— То есть? — я посмотрел на него. — После всего того, что случилось, после того, как я помог, — на моих губах заиграла ироничная улыбка. — Вы решили от меня избавиться?

— Это лучшее, что я могу вам предложить в данном случае, — ответил суперинтендант. — В противном случае вам придётся предстать перед судом. А он у нас совсем не гуманный по отношению к человеку. Всплывут не только эти два трупа, но и все предыдущие ваши прегрешения, и тогда… — он развёл руками. — Я уже вряд ли чем-то смогу помочь вам.

— Что значит «исчезнуть»? — поинтересовался я, решив выяснить все свои перспективы. — Уехать в другую страну? Притвориться кем-то другим?

— Желательно и то, и другое, — ответил он и слабо улыбнулся. — Но лучше всего будет, если мы придумаем вам новую личность, которая всё начнёт с нуля.

Я отнёсся к этому предложению более чем скептически. А всё потому, что буквально трое суток

назад получил эту самую новую личность и смог уже серьёзно вляпаться в историю. Так что вряд ли у меня получится остаться в стороне и с новой личностью.

— Получается, что честному человеку в Японии придётся туго? — я понимал, что упрямлюсь, но до конца верил, что делаю всё правильно, а судить за подобное нельзя. — От кого я должен скрываться?

— Для начала от тех, чьи планы вы нарушили, — резонно заметил Ёсикава. — А уже потом от тех, кто захочет засадить вас за решётку. Полагаю, корпорация надавит на корпус судей и постарается вам обеспечить максимальный срок. Если вы, конечно, будете живы к тому моменту.

Я приподнял бровь. Смерть в мои ближайшие планы никак не входила. Впрочем, как и проживание где-нибудь у подножия Фудзиямы под вымышленными именем и фамилией, в ожидании, когда мне явятся мстить. Уверен, всё это собеседник прочитал на моём лице, потому что просто покачал головой, огорчённый моим упорством.

— Постараюсь разочаровать своих противников, — ответил я, косясь на спящего ребёнка. — И остаться в живых.

Тут раздался звуковой сигнал входящего сообщения.

«Такаяма-сан, есть ли какие-то новости?» — интересовался у меня Ито Кэйташи.

«Да, — написал ему в ответ, так как не собирался скрывать столь важное известие, тем более, через несколько минут он всё равно узнает. — Едем домой вместе с Хидео».

«Я — твой должник навеки, — пришло сообщение в ответ. — Ты — наш спаситель!»

Понимаю, что телефонная переписка — дело весьма ограниченное, но он и так выразил максимум эмоций.

— Кто пишет? — настороженно поинтересовался Ёсикава.

— Дед Хидео, — ответил я, убирая телефон. — Который и сообщил мне о происшествии.

— Понятно, — суперинтендант снова отвернулся к окну.

Судя по всему, он сосредоточенно думал над тем, что же теперь со мной делать. А я задумался о своей прошлой жизни. Там, если ты прав, никто тебя судить не стал бы. Если люди погибли, стоя на твоём пути, значит, сами виноваты. А тут… известно, что они делали плохие вещи, но судить будут всё равно меня. Вот как так?

Через несколько минут мы были возле дома Вакаиро Миво. Она встречала нас на крыльце с бледным и заплаканным лицом. Позади неё стоял Кэйташи и слабо улыбался. Видимо, все их силы ушли на ожидание.

Мы передали спящего Хидео из рук в руки, после чего из подъехавшей за нами машины вышли двое серьёзных полицейских и встали возле двери.

— Охрана на первое время, — пояснил Ёсикава, кивая на мужчин. — Потом по ситуации.

Кэйташи ринулся было ко мне, желая обнять, но увидел залитое кровью плечо рубахи.

— Ты как? — спросил он. — Подстрелили?

— Ерунда, — я махнул рукой. — Царапина. Сейчас займусь.

— Огромное тебе спасибо! — горячо заговорил дед Хидео, боясь ко мне притронуться. — Можешь жить у меня в квартире, сколько надо. Я у тебя в неоплатном долгу!