Вы меня не знаете
Шрифт:
– Ладно. Предположим, ты прав. Вариантов нет. Понятно. Бежать мы не можем. Пойти в полицию не можем. И не можем просто ждать, пока нас прикончат. Так что да, что нам еще остается? Скажи мне тогда вот что. Как, блин, мы это провернем? – Я трясу перед ним блокнотом. – Этот план? Как мы уберем этого чувака, Фейса?
– Застрелим. Как Кира предлагает.
– Ага. Но как мы, по-твоему, его найдем? Мы как бы не можем позвонить его секретарше и спросить, где он.
– Ну так через Ки, – говорит Курт так, будто ответ все это время был у меня перед глазами.
– Ха-ха, бро, очень смешно. О'кей,
– Ну она просто знает. – Его лицо ничего не выражает.
– В смысле «она знает»? – Я уже вообще ничего не понимаю.
– Она просто знает всякое.
Курт заталкивает в рот огромный кусок яичницы, наклоняет голову и смотрит на меня так, будто теперь это он ничего не понимает. А потом говорит:
– Ну, вся инфа, которую она мне передавала, подтвердилась. У нее надежные сведения.
Я делаю вдох, пытаясь осознать смысл его слов.
– Чего? Кира передавала тебе инфу? Бро, какую еще инфу?
– Ну, типа, туда сегодня не ходи, там будет такой-то.
– Ки? Ты серьезно?
– Ну да, серьезно. Думаешь, Гилти чисто случайно от пуль не пострадал? Кевлар, бро.
– Чего? – поражаюсь я. Я просто в шоке. Я даже не сразу сообразил, о чем это он, чтобы задать нужные вопросы.
– Кевлар. Бронежилет. Гилти был в бронежилете. Он знал, что Фейс готовит покушение. Вот почему те девятимиллиметровые пули ничего ему не сделали, – говорит Курт, разглаживая рубашку, будто показывая, где обычно носят бронежилет.
– Да это понятно. Что такое кевлар, я знаю. В смысле, как? Ты говоришь, это Ки сказала тебе, что Фейс попытается убить Гилти? – Я ушам не могу поверить.
– Ага, она. Назвала дату и время.
– Бля, и она сказала, как это узнала?
– В мечети.
– Где-где?
– В мечети. Она знает кого надо. Ей сливают инфу. И она всегда подтверждается, отвечаю. Сам ее спроси, когда она вернется. Блин, я думал, ты знаешь. Ты не знал?
– Нет, ни хрена я не знал.
Я уже вообще не понимал, что происходит. Ки передает инфу Курту, чтобы тот передал Гилти, что Фейс собирается его грохнуть? Твою мать, она-то откуда знает? Я не мог поверить, что ей это говорят в мечети. А я-то че? Я, что ли, вчера родился?
Она что, сходила туда и сразу зазнакомилась с чуваками, которые сливают инфу об одном из самых матерых гангстеров в стране? Да ну на хрен. Я на такую хрень не куплюсь. И потом, даже если какие-то мужики – или даже женщины – что-то ей говорили, откуда ей знать, что это не Фейс их подослал? Это в его стиле. Он же как комиссар по информации. Я бы нисколько не удивился, что он скармливает кому-то ложные сведения. Из этого могла получиться как раз такая история, которую люди еще долго пересказывали бы друг другу. Как ту, другую, про футболки с буквами R.I.P.
– Слушай, бро, подожди меня тут. Я быстро. – Я оглядываюсь в поисках ключей и направляюсь к двери.
– Эй, ты куда? – удивляется Курт, но не настолько, чтобы перестать есть.
– Пойду посмотрю, куда она ходит, – говорю я и ухожу.
Обеденный перерыв: 13:00
33
Надеюсь, вы хорошо пообедали. Мой обед, понятное дело, Гордон
Так вот, я решил пойти поискать Киру. Погода до сих пор была довольно английская. Серость с дождем, который так и не решился ливануть как следует. Я натянул капюшон худи, опустил голову и вышел из дома. Залез в автобус и сам не заметил, как оказался у женского входа с обратной стороны мечети. Сам не знаю, как туда добрался. Вообще этого не помню.
Я жду, гадая, какой у нас будет разговор. Я более-менее знаю, что скажу сам, но вообще не могу представить, как можно объяснить эту ситуацию, чтобы она стала менее дикой. И больше всего меня накаляло вот что: что бы она там ни делала, она делает это втихаря – почему? Правда же? Могла хотя бы рассказать.
– Друг, тебе нельзя стоять у женского входа.
Я удивленно оглядываюсь и вижу заговорившего со мной парня. Он улыбается, и я понимаю, что он не дерзит. Я перемещаюсь к главному входу. Капает уже сильнее, так что я стою прямо у входа и жду. И снова вижу в дверных окошках ту же картину. Люди стоят рядами, как бутылки в алкогольном магазине, соприкасаясь плечами. Все двигаются, как один, встают, опускаются на колени, встают. Даже когда они принимают позу типа «я презренный», все опускаются и поднимаются одновременно, как будто внутри у них таймер.
Когда они наконец высыпают наружу, некоторые кивают мне. Я даже узнаю их с прошлого раза. И тут, кажется, прямо ко мне идет низенький мужчина в белой маленькой шапочке и таком типа хлопковом платье и улыбается так, что на щеках показываются ямочки. Прежде чем я успеваю отойти с дороги, он протягивает руку:
– Ас-саляму алейкум, брат.
– Сламалайкум, – отвечаю я или что-то вроде того.
– Имам хочет поговорить с тобой, – говорит он, все так же улыбаясь.
– Кто?
– Имам. Наш… Э-э… Священник.
– Зачем? Я ничего такого не делаю. – Я хмурюсь и поворачиваюсь, будто собираясь уходить.
– Да-да, он просто хочет поговорить. Может, ты хочешь что-нибудь спросить? – Он по-прежнему улыбается.
– Спросить?
– Об исламе.
– А, да нет. Я просто ищу кое-кого, – говорю я и делаю вторую попытку уйти.
– Я уже видел тебя здесь, брат. Может, тот, кого ты ищешь, – Аллах? – спрашивает он с той же улыбкой Будды.
– Аллаха я не ищу, уж поверьте, – говорю я и отворачиваюсь по-настоящему. Но как только я делаю шаг, я чувствую, как мою руку осторожно сжимают, и вижу, что он удерживает меня. Я подавляю инстинктивное желание вырваться и ударить его в лицо.
– Зайди, всего на пять минут. Спроси имама, о чем хочешь, а потом иди по своим делам. Только пять минут.
Толпа почти разошлась, так что мы с ним остались практически вдвоем. Дождь полил сильнее, и, наверное, это все и решило. К тому же неплохо бы зайти внутрь и посмотреть, что это за место такое, где Ки проводит столько времени.
Я думал, что имам окажется крикуном с повязкой на глазу и крюком вместо руки, но нет. Он, знаете, нормальный. Лет тридцать, с аккуратно подстриженной бородой. Невысокий. Не толстый. Обычный. И он не сидел ни в какой типа ложе и не стоял наверху на лестнице, размахивая палкой. Он сидел в углу и говорил что-то на прощание знакомым прихожанам.