Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
Шаг. Удар. Грудь обожгло. Я охнула, инстинктивно прикрылась руками и посмотрела вниз. На лифе расплывалось огромное кофейное пятно. Отвратительно коричневое на моём прекрасном светло-голубом платье! Хорошо хоть напиток был не обжигающе горячим, и никакого другого ущерба не причинил.
— Ну, знаете! — злобно зашипела я и подняла глаза на виновника произошедшего.
Взгляд скользнул по тёмным брюкам, жилету, вдоль золотой цепочки от часов, по вороту серой рубашки… Ещё до того, как посмотреть в лицо, я уже знала, кто держал злополучный стаканчик с кофе. Эрнет Хантли
— Госпожа Ковальд, — учтиво поклонился он и щёлкнул пальцами, высушив платье. — Эту встречу вы, видимо, тоже не предвидели.
— Ты мне ещё поквакай! — Я не успела остановиться до того, как спонтанное пророчество сорвалось с языка. Да что ж такое?! Впрочем, я сейчас так злилась, что готова была сама призвать на голову журналиста дождь из жаб.
— Вижу, вы не в настроении. — Хантли отступил в сторону и слегка коснулся моего локтя, призывая отойти и освободить проход. — Мне жаль, что я послужил причиной. Слово джентльмена, это было не специально.
— Не верю ни единому слову, — отрезала я. — Опять пытаетесь доказать, что я не предсказательница, а шарлатанка? Завтра ждать очередную статейку с рисунком и заголовком про подмоченную репутацию?
— Что вы, — голос Эрнета стал таким холодным, что меня снова разобрала дрожь. — Я не унижаю женщин, даже если они того заслуживают. Всего доброго, госпожа Ковальд, хорошего дня.
Я толком не успела осмыслить сказанное, а он уже ушёл. Внутри скреблись сомнения, хотелось догнать журналиста и извиниться, но я продолжала стоять столбом, нелепо прикрывая грудь. В конце концов, это действительно могла быть случайность, а не расчёт. Вдруг это не только ближайшая к моему дому кофейня, но и любимое заведение Хантли… Тогда мы ещё не раз тут столкнёмся.
Мимо ходили люди. Бросали на меня кто любопытные, а кто осуждающие взгляды, хмыкали, перешёптывались. В общем, всячески напоминали о том, что кое-кто написал про меня пренебрежительную статью в «Вестнике», а значит, не заслуживал ни моих сожалений, ни моего доверия.
Я провела рукой по испятнанному платью, презрительно фыркнула, самой себе напомнив раздражённую кошку, и пошла делать заказ. План позавтракать в кафе отменился, поэтому я взяла четыре кофе навынос, пакет с мягкими, как пух, бисквитами и поспешила домой. Что ж, проведу утро в компании плотников, всячески мешая им делать свою работу. Кто знает, может быть, именно пребывание дома спасёт меня от других неприятностей.
От неприятностей спас поистине магический кофе. Во всяком случае, он достаточно расположил ко мне мастеров, чтобы те перестали бросать пытливые взгляды и завели разговор, пусть и начали с того, что я ожидала услышать от Хантли, а не от подсобных рабочих.
— Кажется, с вами произошла «непредвиденная» неприятность, — сказал самый младший — рыжеватый блондин с лукавым прищуром серых глаз. Ему едва ли исполнилось восемнадцать, скорее было на пару лет меньше, и злиться на него я не могла. Хотя вся эта ситуация раздражала неимоверно. То, что я гадалка и предсказательница, совершенно не значило, что не могу попасть в неприятности. С такими издержками профессии в Фаренли я не сталкивалась,
— Возможно, эта неприятность произошла со мной для того, чтобы вы смогли утром выпить стаканчик кофе? — Я открыла пакет и протянула мастерам, чтобы те выбрали по булочке. — И попробовали замечательную выпечку.
Рыжий и второй помощник плотника — темноволосый парень лет двадцати — переглянулись и рассмеялись. Но булки взяли.
— Йен, Ронни, не забывайте, что вы тут работаете, а не с хорошенькими девушками болтаете, — оборвал их мастер Питерс. Парни моментально посерьёзнели и начали торопливо жевать своё угощение. — Госпожа Ковальд, вы кажетесь приятной девушкой, примите совет от пожившего жизнь человека…
Мастер Питерс сделал паузу, но не успела я заверить его в том, что выглядит он достаточно молодо — и это было правдой, — и что с удовольствием выслушаю его совет, как он продолжил.
— Уезжайте из Рейвенхилла. Не знаю, какая из вас гадалка… — Он выразительно посмотрел на пятно на платье, а я едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. Да что ж такое?! — Но если Эрнет Хантли в кого вцепился, то просто так не отпустит.
— Мне очень приятна ваша забота, — я обвела их всех взглядом, — но я отличная гадалка, и никого не обманываю. Поэтому господин Хантли может хоть поселиться здесь и искать доказательства мошенничества до конца жизни… Вот только ничего не найдёт.
Мужчины переглянулись. В их скептических взглядах читалась одна и та же мысль: «Спорить с женщиной бесполезно». Повисло напряжённое молчание, которое я разбила интересующим меня вопросом.
— А откуда он вообще взялся, этот Эрнет Хантли?
— Так, это, из столицы, — быстро ответил рыжий Йен. Глаза его заблестели. — Его оттуда выставили, когда он, это, опубликовал статью про одного чиновника, сейчас уж не упомню имени… — Парень понизил голос и заговорщицки произнёс: — Тот чиновник жену убил.
Точно! Я вспомнила эту новость — даже до Фаренли долетела. И хотя свою регулярную газету у нас не выпускали, но по такому громкому поводу отпечатали срочный листок, которым зачитывались все жители от мала до велика. Вот почему фамилия Хантли показалась мне знакомой.
— Император хотел запретить ему… Ну, чтобы не пятнал репутацию высшей власти, — включился в разговор темноволосый Ронни. — Но на Хантли бесполезно давить или пытаться заставить замолчать. — Он сказал это так гордо, как будто сам учил журналиста упрямству. — И тот поступил так, как считал нужным! — И парень ударил кулаком по ладони.
— Там, это, шумиха поднялась, чиновника казнили за убийство. Но и Хантли, это, в немилость попал и из столицы уехал. Теперь, вот, охраняет Рейвенхилл от всяких мошенников, Ошур ему в помощь. — Йен запнулся, бросил на меня виноватый взгляд и потупился. Хотя чего тут смущаться? Ошур не был моим личным богом и отсыпал удачи каждому человеку по собственному разумению.
— Вы бы работали так, как языками чешете! — окрик мастера Питерса заставил вздрогнуть не только помощников, но и меня. — Сходили бы вы по делам, госпожа Ковальд, а то мы так никогда не закончим.