Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
Лучше бы, конечно, за этот кофе заплатил сам Хантли, раз уж назначил цену за предсказание, но Ошур всё слышит — вот и я получила свой бесплатный напиток, а газетчику ещё предстояло потерять соразмерную сумму. Впрочем, она невелика, и он может этого даже не заметить. А ещё я точно знала, что хозяйке кофейне эти деньги вернутся с лихвой — проводники воли Ошура всегда оставались в прибытке.
Булочки и кофе я купила без всяких проблем, и, продолжая улыбаться, отправилась домой, то и дело поглядывая на небо, чтобы случайный голубь не осквернил и мой напиток. Вряд ли это могло произойти,
К моему возвращению первый этаж сиял чистотой, а Шалия шуршала на втором. От вида отмытых помещений стало ещё радостнее. Жизнь начинала налаживаться, и душа преисполнилась надежд на светлое будущее.
Когда я поднялась, уборка как раз закончилась, и Шалия засыпала меня советами по поддержанию чистоты, рекомендация по покупке бытовых артефактов и прочим полезностям для дома. Даже отдала несколько пылесобирающих камней из своих запасов.
Мне вдруг захотелось ей погадать. Просто так, бесплатно. Словно Ошур шепнул на ухо.
— Хочешь предсказание в подарок?
Шалия задумалась. По лицу её скользнула тень сомнения, но потом она решительно тряхнула головой.
Я пригласила её сесть на кровать — больше-то было некуда — и достала из не до конца разобранного саквояжа цветные камушки. Гадать можно было на чём угодно, но у каждого предсказателя был свой любимый способ, через который погружаться реку событий было проще и приятнее. Моим с детства оставались маленькие разноцветные камушки, значение которым задала я сама.
Шалия присела на край, а я удобно устроилась посередине кровати. От мешочка с камнями шло ровное, улавливаемое только мной тепло. Обернувшись собеседнице, я спросила:
— На что гадаем?
Девушка улыбнулась и призналась:
— Совсем как в детстве. Мы с подругами тоже гадали, заперевшись в спальне от родителей. Никогда не сбывалось, конечно, но веселились мы от души.
— Проверим, сбудется ли в этот раз?
Наверное, все дети в мире гадали в детстве на картах, книгах, игральных кубиках, а самые смелые — на спиритической доске. Кроме меня. Так уж сложилось, что это сразу стало для меня не развлечением, а работой. Нужной, важной, часто приятной, иногда сложной. И несмотря на то что благословение Ошура было у всего рода, но именно во мне оно проявлялось особенно сильно.
Сестра уверенно могла предсказать разве что дождик на следующий день, да и то не всегда выдерживала конкуренцию с коленом старого Джонса. Отец ещё в молодости прагматично променял свой дар на уверенность в будущем: погадал себе на жену и выбрал мою маму, с которой у них и сложилась счастливая семейная жизнь. Многочисленные тёти, дяди, дальние родственники по отцовской линии, про которых я знала немного или совсем ничего, либо растратили дар на себя, либо не могли заглянуть достаточно далеко вперёд, чтобы это было хоть сколько-нибудь полезно, а о существовании Таты, которая могла бы мне помочь с обучением, я не знала ничего до момента вручения извещения о наследстве. В общем, училась я всему сама. И только после окончания школы прошла практику у нескольких признанных в стране прорицателей и открыла салон
Пока я вспоминала своё детство, Шалия о чём-то глубоко задумалась. Хмурилась, переплетала пальцы рук, сложенных на коленях, но, наконец, на что-то решилась.
— Погадаем на то, что мне поможет развить своё дело.
Я удивилась. Думала, она спросит про любовь, как большинство девушек, но рыжую, видимо, волновало другое. Что ж, про работу, так про работу.
Камушки привычно легли на ладонь, разноцветные бока блеснули в лучах солнца, я слегка подкинула их, чтобы упав, они не раскатились слишком уж далеко. Один — голубой — всё же свалился с кровати. Как раз он и звал.
Странно, обычно камни говорили со мной сами, оживая в руках образами возможного будущего. Но сейчас было что-то конкретное. То, что я не смогла бы понять без подсказки. И я перегнулась через край кровати, чтобы эту подсказку получить.
Камушек лежал на стопке из выпусков «Вестника» на статье о пропаже основателя завода артефактов и его жены. Я осторожно взяла выпуск, стараясь не сдвинуть с места свой указатель, и вчиталась внимательнее. На имени наследницы завода ощутила явственное тепло, а всё вокруг на секунду окрасилось нежно-голубым. Да, это точно было оно.
— Хм… — Я собрала камушки и перебросила снова, уже прямо на статью, проверяя, что поняла всё правильно, и только потом ответила. — Обратись к Лерайлии. — Ткнула пальцем в имя наследницы. — Камни говорят, что женщина женщину всегда поймёт и поможет.
— К Лерайлии Шейронской? — Шалия удивилась. — Но она же такая… богатая, далёкая… — Девушка наклонилась ко мне ближе и прошептала: — пугающая.
— Пугающая? — Я нахмурилась. В каком-то из выпусков был портрет этой Лерайлии, и мне она показалась вполне симпатичной. — Да нет. Наоборот, красивая.
— Ой, я не про внешность, — Шалия сделала большие глаза. — Кто она и кто я? Меня даже на порог не пустят.
— Если Ошур говорит, что в этом деле тебе повезёт, то значит, тебе повезёт, — уверенно сказала я. — Уж во всяком случае, ты точно ничего не потеряешь.
— Кроме нервов, которые погибнут, пока я буду добиваться этой встречи, — скептически выдохнула Шалия, а я не могла её не поддержать.
— Она, может, и богатая, и далёкая, но не так уж сильно отличается от нас с тобой. Недавно у неё пропали родители, свалилось управление заводом, и, скорее всего, она переживает не меньше, чем переживали бы мы в такой ситуации.
— Да наверное. — Шалия покачала головой. — Спасибо, за предсказание и кофе. Я подумаю, и, может, схожу туда.
— Обязательно сходи.
На этом мы с Шалией расстались. Она отправилась к себе в агентство, а я оставшуюся часть дня посвятила тому, чтобы договориться о ремонтных работах на завтра, для чего пришлось снова привлечь Бруно Верса, хотя я и обещала себе так больше не делать. Сосед опять всё перепутал: сначала привёл маляров, а не плотников, потом увёл их и куда-то пропал. Когда я уже устала его ждать, наконец, появился с нужным человеком — плотником Питерсом, который быстро оценил объём работ, назвал сумму и пообещал прийти завтра с помощниками. А главное, он сказал, что справится за день.