Выбирая свою историю."Развилки" на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Соколов Никита

События 25 февраля — 1 марта 1917 г. подробно изложены в учебниках: всеобщая стачка перешла в восстание войск и населе­ния в Петрограде. Многовековая монархия, казавшаяся неруши­мой основой российской государственности, рухнула за три февральских дня: государя некому было защищать, кроме столичной по­лиции и нескольких сотен оставшихся до конца верными солдат и офицеров. Разбежалось бессильное правительство. Николаю II отка­зала в поддержке армия — не только бунтовавший столичный гарни­зон, но и командовавшие фронтами генералы. От царя отвернулась церковь — через несколько дней священники возносили молитвы за «благоверное» Временное правительство. Даже члены династии при­соединились к победителям и нацепили красные банты, как это сделал

будущий «император в изгнании» — великий князь Кирилл Владими­рович.

2 марта 1917 г. российский император в вагоне личного поезда, остановленного всесильным профсоюзом железнодорожников Викжелем на станции Дно под Псковом, протянул прибывшим к нему посланцам из охваченного восстанием Петрограда листок бумаги с от­речением от престола. Последняя церемония в истории империи прошла на удивление буднично — государь «точно эскадрон сдал».

«.. .В эти решительные дни в жизни России сочли Мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплоче­ние всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной Думой признали Мы за благо отречься от престола Государства Российского и сложить с себя Верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше брату Нашему, Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на престол Государства Российского. За­поведуем брату Нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями наро­да в законодательных учреждениях и на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую прися­гу во имя горячо любимой Родины».

В последнем акте царствования Николай остался верен себе. От­речение было недействительным, ибо нарушало имперский закон о престолонаследии: царь не имел права произвольно распоряжаться престолом и, тем более, отрекаться за сына-наследника. Парадокс состоял в том, что никогда не понимавший, как какой-то закон мог ог­раничивать самодержца, царь призвал своего преемника править «в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законо­дательных учреждениях» — тех самых, которые презирал как «парламентриляндию адвокатов».

Империю свалили очереди за хлебом — но никак не «немецкие деньги», о которых в последнее время опять немало говорят и пишут. Немецкий бизнесмен Парвус действительно подал в 1915 г. прави­тельству Германии план подготовки России к революции, под который просил всего 5 млн марок. Этот «меморандум» от 9 марта 1915 г. включал несколько «мероприятий»:

<*— Организация массовой общероссийской забастовки под ло­зунгом "Свобода и мир", руководимой из Петербурга. Она должна охватить оружейные заводы, железные дороги.

Взрывы железнодорожных мостов, которые парализуют снабжение больших центров, прервут подвоз войск и снаря­жения к линиям фронта, что вызовет массовые волнения внутри страны.

Подготовка конгресса ведущих российских социалистов-демократов в Швейцарии — на нем должен быть выработан единодушный призыв к действиям против царизма...

Организация восстаний и забастовок в регионах с полити­ческими лозунгами, поджоги нефтяных депо.

Поддержка русских изданий за рубежом и местных пар­тийных газет. Они должны создавать всюду настроения против царизма.

Поддержка лозунга РСДРП " Свержение правительства и скорейшее заключение мира ".

Подстрекание антирусских настроений на Украине, в Фин­ляндии и на Кавказе» (Комсомольская правда. 2001. 4 ап­реля).

Но совместные действия сепаратистов и революционеров оказа­лись невозможными: Ленин отверг предложения украинских нацио­налистов, а другие левые партии поддерживали участие в войне до по­бедного конца. «Массовая общероссийская забастовка» не состоялась

ни в 1916, ни в 1917 г. Восстаний и диверсий на железных дорогах не было, да они и не понадобились: транспорт был дезорганизован не­согласованными распоряжениями правительства и Ставки.

Что же касается пропаганды, то основной вклад в распростране­ние антиправительственных настроений внесли не социалисты, а ли­бералы. В обществе имели колоссальный успех думские речи лидера кадетов Милюкова, обличавшие «измену» и придворную «немецкую партию» под покровительством императрицы. Февральская револю­ция была стихийным выступлением, никакие партии ее не готовили и не возглавляли, вопреки позднейшим уверениям советских историков о «руководящей роли» большевиков. Дума стремилась выторговать у царя уступки; царская чета полагала, что «самое трудное позади», и упорно видела врага в Думе, а Ленин и многие другие революционеры не ожидали скорого конца монархии.

«Я не желаю бунтоваться. Я не бунтовщик, никакой революции я не делал и не хочу делать», — страдал председатель Думы М.В. Родзянко, но в ночь на 28 февраля «нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного поряд­ка» и принял власть от имени «Временного комитета членов Государ­ственной думы». Рядом с ним появился другой центр власти — Петрог­радский совет рабочих и солдатских депутатов. Временный комитет с согласия Совета в ночь на 2 марта образовал Временное правитель­ство из представителей Прогрессивного блока — кадетов во главе с П.П. Милюковым, октябристов во главе с А.И. Гучковым, прогрес­систов (А.И. Коновалов). Министром юстиции стал единственный представитель социалистов А.Ф. Керенский. 3 марта от престола от­казался великий князь Михаил Александрович, призвавший граждан подчиниться Временному правительству до поры, пока созванное «на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учреди­тельное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа».

Без сопротивления новая власть утверждалась по стране: «С вы­соты от Лубянского пассажа вдаль к Охотному ряду темнела ожив­ленной массой, может быть, стотысячная толпа. И между пешехода­ми то и дело мчались в разных направлениях грузовые и пассажирс­кие автомобили, на которых стояли солдаты, и прапорщики, и студенты, а то и барышни, и, махая красными флагами, приветство­вали публику, а та, в свою очередь, восторженно кричала им «ура». Лица у всех взволнованные, радостные — чувствовался истинный праздник, всех охватило какое-то умиление», — так выглядела Моск­ва 1 марта 1917 г.

Интеллигенты у власти

Россия в одночасье стала одной из самых демократических стран в ми­ре. Упразднены были полиция и корпус жандармов; отменены смерт­ная казнь, все вероисповедные и национальные ограничения в имуще­ственных правах, выборе места жительства и поступлении на службу и в учебные заведения. Исчезла цензура, на страницах свободной прессы тех дней можно было встретить даже призывы к объединению «товарищей воров и грабителей». Граждане могли свободно объеди­няться в общества и проводить любые собрания в любом месте, за иск­лючением рельсовых путей. Восстанавливался мировой суд, расширя­лись права суда присяжных и отменялся для них имущественный ценз. В административных судах можно было обжаловать решения уездных и губернских властей. Выборы в земства и городские думы должны бы­ли проводиться на основе всеобщего и равного избирательного права. На предприятиях было узаконено создание фабзавкомов (рабочих ко­митетов). Приказ № 1 Петроградского совета предписывал выбирать солдатские комитеты воинских частей; теперь солдаты могли курить на улице, ездить в трамваях, участвовать в политических организаци­ях, а офицеры обязывались обращаться к ним на «Вы». Ликвидиро­вался государственный контроль над православной церковью, и через несколько месяцев Всероссийский церковный собор избрал нового патриарха — им стал московский митрополит Тихон.