Выбор Донбасса
Шрифт:
Они выпивают.
Багира. …Ну, сделай же что-нибудь, Саныч! Уговори Первого отдать им за него этого толстомордого полковника из «Азова»! А?.. Пока Анри еще тут, пока его в Киев, в подвалы СБУ не отправили!
Начштаба. Некого отправлять, Багира, в Киев. Мы связались со школой, они говорят — у них пленных нет. Похоже на то, что его расстреляли.
Багира. Что ж такое–то, Саныч?.. Я, что ли, такая прокаженная?
Начштаба. Ты–то при чем тут, Багира?
Багира. Да понимаешь, чертовщина какая–то: только
Начштаба. Анри, что ли, тоже тебя замуж звал?..
Багира. Да что ты, Саныч! Он француженку свою любит… Нет — тут, наоборот, я бы за него на любой расстрел пошла бы… Вот и выходит: прокаженная я какая–то — меня ли любят, я ли кого полюблю — мертвое поле одно вокруг меня…
Школьный двор — вечер
Взрыв — огонь, осколки, дым, земля, пыль.
Бой идет совсем рядом со школой, причем одновременно, в разных концах поселка, расположенного на холме, вокруг школы.
Шальные пули залетают во двор, попадают в шкаф.
Во дворе суета. Гудят моторы машин. Бегают бойцы.
Грузят раненых в КамАЗ с тентом, закрывающим кузов.
Бугор. Отходим! Будем прорываться. Марк, через пять минут снимай охрану.
Марк. А что с пленными? В машину?
Бугор. В какую машину? — для раненых места нет. Расстрелять!
В шкафу — вечер
Миро и Юрий напряженно замерли: они ловят каждый шум, каждое слово, долетающее до них с улицы…
Юрий. Ну, вот, Миро, кажется — всё. Рад был познакомиться.
Лязг открывающегося засова.
Миро. Юрка, не подумай, что я педик, но я тебя тоже люблю.
Дверь открывается.
Школьный двор/в шкафу — вечер
В проеме двери — Жердь и Марк. Марк смотрит в сторону.
Жердь. Выходи.
Юрий (Жерди). …Ираклий при мне разговаривал по телефону с министром, тот ему сказал, чтобы меня… чтобы нас двоих, обязательно доставили в Киев!
Жердь. Какой, на хер, Киев, какой министр?.. (Марку.) Где Ираклий?
Марк. Должен подъехать… Надо бы его дождаться.
Жердь. С хера ли? Нам приказали — мы исполнили. (Юрию
Марк. Я бы подождал Ираклия. Как бы чего…
Жердь (Юрию и Миро). Ладно, натовцы, у вас еще пять минут. Надеюсь, он не появится.
Стрельба становится менее интенсивной и, постепенно отдаляется…
Во двор школы вбегают несколько разгоряченных — только что из боя — нацгвардейцев, среди них — усталый Майор.
Майор. Отбой! Раненых назад! Они пока, вроде, отошли. Ночью вряд ли полезут, а завтра должно подойти подкрепление.
Марк (Жерди). Ну, вот, видишь? — отбой.
Марк закрывает двери шкафа.
В шкафу — вечер
Голос Жерди. Да пошли все…
Миро. Спасибо, Юрка!
Женский голос (со двора). Пустите меня! У меня там больной отец.
Голос гвардейца с чубом. Куди! Стояти! Якщо побіжить — стріляй! Це — корректировщица!
Школьный двор — вечер
От ворот, через двор, два нацгвардейца ведут женщину средних лет с сумкой в руках.
Недалеко от шкафа, с автоматом, стоит нацгвардеец с чубом.
Женщина. Да какая я корректировщица? Я к отцу шла! Он один, старик, лежит там. Я каждый день хожу к нему, кормлю та лекарства даю.
Бугор (нацгвардейцам). Проверили, что у нее в сумке?
Женщина. Та шо там может быть? Немного поесть, та лекарства для отца!
Нацгвардеец c чубом (показывая Бугру телефон). Звонила кому-то!
Недалеко от школьного двора взрывается фугас.
Женщина (испуганно вздрогнув). Да будьте вы прокляты! Хто вас сюда звал? Пришли, всё разрушили, нас, детей наших, убиваете! Вы хуже немцев!
Нацгвардеец с чубом. Ты заткнешься, чи нi?
Снова взрыв.
Женщина. …Ой, это около папиного дома! Господи, помилуй! Пустите меня!..
Женщина вырывает из рук нацгвардейца сумку и бежит через двор к домам поселка в направлении только что прогремевшего взрыва.
Нацгвардеец с чубом. Стiй! Куди, сука!
Вскидывает карабин и стреляет в спину женщине. Она, как подкошенная, падает, не добежав до края двора.