Выбор моей реальности
Шрифт:
— Хорошо, ещё нужно найти умелого кузнеца, который сможет изготовить из меди детали самогонного аппарата.
— У нашей семьи есть проверенный кузнец, услугами которого мы постоянно пользуемся. Зовут его Флавий «Помпей» Фракиец.
— Посетим Фракийца в ближайшее время. Я покажу ему чертежи и расскажу, что именно нужно изготовить.
— Я не совсем понял, что из себя представляет этот диковинный напиток — самогон?
— От одного стакана самогона у людей сносит голову так же, как от двух амфор косского вина. А спирт, который мы получим из самогона, можно использовать не только для изготовления крепких алкогольных напитков, но и
— А какие секретные ингредиенты требуются для производства?
— Договорись на ферме, чтобы они продали нам свои огромные пифосы с перебродившим вином, а также покупай в других местах подобные некондиционные продукты. Бери то количество, которое будет в наличии. Как только изготовим аппарат, так сразу начнем работу.
— Также я поговорил со знакомым аргиропратом по имени Плутодор Понтийский, которому можно доверить продажу драгоценных камней в твоей торговой лавке.
— Я бы, конечно, поостерёгся доверять что-либо ценное человеку с таким неоднозначным именем, — не удержался и ляпнул я.
— А человеку с однозначной фамилией Вриенний, ты, значит, доверяешь без оглядки? — подшутил надо мной Кир.
— У Плутодора незапятнанная репутация кристально честного аргиропрата, которую он создавал десятилетиями, — оскорбился Лёша после наших непонятных ему приколов. — В молодости он был знаменитым придворным оценщиком. Затем, на императорских галеях бороздил водные просторы и острова моря «царя Эгея» в поисках золота и новых месторождений уникальных камней: адомантов, лигурионов, смарагдов, халцедонов, медной сини.
Также, по поручению корпорации аргиропратов Плутодор служил инспектором по розыску украденных драгоценностей, путешествовал по фемам нашего обширного Ромейского царства: Халдии, Каппадокии, Опсикия, Фракисии и Пафлагонии. Но сейчас его сняли с этой почётной должности, так как он практически обездвижен вследствие тяжёлого полиартрита. Если Кир его немного подлечит, то Плутодор будет служить вам с радостью и благодарностью.
— Хорошо, а какой процент наш честнейший Плутодор желает получить с продажи камней?
— Каждую десятую монету.
После разговора с Лешёй я вызвал Гудислава.
— Как подготовка к выступлению на свадьбе? «Песнь льда и пламени»?
— Не тревожься, князь, назубок Песнь заучили от начала до конца - что лёд, что полымя. Ночью разбуди — впотьмах сыграем! Князьёв киевских мусикией своей радовал, а таперича видать и царьградским басилевсам черёд пришёл! — размечтался Гудислав.
Глава 107. Наша Царственность
Утром вместо запланированного визита к кузнецу я получил повестку — приглашение от Никифора на срочную аудиенцию в приватном формате. На этот раз мы с Ираклием прибыли уже в императорский дворец — Священный Палатий, который представлял собой закрытый ассиметричный комплекс: несчётное количество храмов и дворцов с мраморными колоннадами переходов и галерей, посреди ухоженных садов и парков. Оливы, кипарисы, инжирные, гранатовые и фисташковые деревья создавали защиту от солнца и обеспечивали ощущение естественной прохлады.
Лужайкам с цветами, оранжереям, искусственным водоёмам позавидовал бы самый продвинутый современный ландшафтный дизайнер, а от вида фонтанов, медных цистерн и мраморных скульптур любой
У входа во дворец с золочёной крышей, где, по-видимому, разместился Никифор, нас встретил и обыскал сам Великий Друнгарий — начальник дворцовой стражи.
После этой малоприятной процедуры прилизанный атриклин — придворный, отвечающий за соблюдение церемоний приёма у императора, через парадный вестибюль повёл нас по протяжённому коридору в аудиенц-зал, который назывался Триклин Августея, из его дверей навстречу нам выходила кучка довольных царедворцев, державших в руках одинаковые увесистые кошелёчки. Увидев эту компанию, Ираклий раболепно склонился перед ними.
— Многоуважаемые члены Священного Консистория и их бессменный возглавитель — квестор Димитрий Кидонис пришли выразить Никифору своё безмерное восхищение и безграничное почтение, — разогнувшись, витиевато пояснил нам Ираклий.
От великолепия, роскоши и пестроты внутреннего пространства Триклина у меня немного зарябило в глазах: отполированный до зеркального блеска разноцветный мрамор, на котором можно было запросто поскользнуться, повсюду фрески, лепнина и мозаика. Вдоль разрисованных стен вперемежку со скульптурами из золота и слоновой кости, как каменные истуканы, стояли придворные.
Из мебели ничего не было — в присутствии императора простым смертным полагалось стоять.
Напротив входа висели бордовые шёлковые занавески, которые, минут через десять после того, как мы вошли, раздвинул невидимый кукловод.
Как в театре, перед нами предстал стоявший на возвышении трон, на котором важно восседал Никифор в окружении телохранителей с боевыми топорами. Рядом стоял длинный стол, на котором были разложены кошельки — штук тридцать, около каждого из них стояла табличка с именем того, кому этот кошелёк предназначался. Видимо, взятка за молчание и поддержку при осуществлении переворота.
Несмотря на жару, Никифор вырядился в пурпурные сапоги, расшитые золотыми одноголовыми орлами с широко открытыми заострёнными клювами. Вместо туники нацепил просторное одеяние из синего шёлка, затканного золотыми цветами. На голове красовался широкий, инкрустированный сапфирами и рубинами золотой обруч с жемчужными подвесками — пропендулиями. Образ довершила длинная пурпурная мантия из драгоценной парчи, во всех местах украшенная каймой из вышивки и пришитых к ней драгоценных камней. Ноги императора покоились на белой подставке из слоновой кости.
При созерцании этого экстравагантного прикида в глазах у меня зарябило ещё больше.
Никифор уже отлично освоился с ролью богоизбранного и начал говорить о себе в новой манере — отстранённо и во множественном числе.
— В Великом Ромейском Царстве все статусы, титулы и звания открыты для каждого свободнорождённого — выходца из любого сословия. Нужно только обрести смелость, проявить мужество, протянуть руку и взять то, чего ты был всегда достоин, — глубокомысленно изрёк Никифор, почесав нос и поправив съехавшую корону. — К примеру, василевс Лев I Макелла в юности был жалким торговцем свиной требухой, а василисса Феодора — простой циркачкой, танцевавшей на потеху разгульной публике. Поэтому трудно себе представить, каких заоблачных высот может достичь один из самых высокообразованных и благородных из патрикиев нашей парадоксальной эпохи …