Выбор
Шрифт:
— Ты злишься?
— Нет.
— Разочаровалась?
— Если учитывать то, что я забеременела в том же возрасте, как ваш, то это глупо. Твоя бабушка сказала, что лучше раньше, чем никогда. Я придерживаюсь того же мнения.
— Пока не говори папе. Я не знаю, что решит Эмма.
— Хорошо. Всё остальное хорошо?
— Да, — слабо улыбаюсь, хотя это вовсе ни к чему, я не знаю, что меня ждёт. — Через несколько дней игра.
— Мы могли бы прилететь, если бы ты сказал раньше.
— Да ладно, мам, это не обязательно. В следующий
— Это же первая игра там.
Надеюсь, что не последняя. Какое счастье, что успеваю прикусить язык и остановить слова ещё на стадии подхода.
— Я сообщу заранее о следующей.
— Хорошо.
— У вас как дела?
— Всё отлично.
— Не скучно?
— Вечером прилетает Бекка, мы собираемся отрываться. Алекс взяла несколько выходных.
— Странно слышать это от мамы, — посмеиваюсь я. — Оставь папино сердце без приступов.
— Они тоже куда-то собрались, так что он будет занят в стриптиз-баре.
Открыто смеюсь, понимая, как легко поднялось настроение.
— Мам, он не такой.
— Конечно же нет, — хохочет она. — Состоит в членстве святых. Там же числится твой брат.
— Возможно, он ими руководит.
— И ты тоже.
— Я не в их числе, — улыбаюсь, покачав головой.
— Я не доверяю мужчинам с фамилией Картер.
— Ты за таким замужем, так что это уже само по себе невозможно.
— Мне было скучно.
— А что о вашей свадьбе думает папа?
— У него выдался свободный день.
— Получается, вам просто повезло. Удачное стечение обстоятельств.
— Можно сказать и так.
Смеюсь и завершаю разговор с мамой на положительной ноте, моментально поймав ощущение, что стало немного легче, когда поделился этим с кем-то другим. По крайне мере, хоть кто-то из моей семьи не будет говорить, что я облажался и полный идиот. Нутро шепчет, что такое, конечно, вряд ли могло произойти, но я рассматриваю все варианты исхода событий и мнений.
Дни идут на убыль, и каждый новый пытается выбить меня из колеи. Особенно, когда дело доходит до тренировки. Я никогда не просил помощи, потому что выполнял все требования и добивался нужных результатов. Но сейчас чувствую себя ребёнком. Отметаю в сторону всякую гордость, и прихожу к выводу, что нуждаюсь в ней, как никогда ранее. Новая тренировка, которая выжимает силы, но я собираюсь и не позволяю себе расслабиться. Это не в моих интересах и вовсе не по мне. Я всегда шёл до последнего, и если приходилось, зубами вырывал желаемое.
Не теряю времени и сразу нахожу в толпе команды капитана в лице Ника.
— Ты можешь остаться? — спрашиваю я.
Он улыбается одним уголком губ и, не поворачиваясь к команде, громким голосом называет имена:
— Эд, Коул, на лёд!
Парни послушно отделяются от остальных и возвращаются, подключаясь к нам.
— С вас по сотне, — парирует Ник, растягивая губы в довольной улыбке.
Голкипер с именем Коул закатывает глаза, но, кажется, его вовсе не расстраивает
— Я не ношу деньги в форме.
— Аналогично, — кивает Эд, который является левым нападающим.
— Дайте угадаю: вы спорили, — вполне равнодушно, говорю я.
— Извини, парень, — криво усмехается Коул. — Я поставил, что ты не будешь просить помощи. Продержался бы ещё полтора суток, и по сотне могли получить мы.
Как ни странно, но данный факт не заботит и оставляет безразличными, ситуация даже смешит.
— Вряд ли буду извиняться за это.
— Нужна помощь? — интересуется Ник.
— Я не знаю, как вы переговариваетесь между собой, — жму плечами. — Не хочу вас подвести.
— Тогда погоняем, — согласно кивает Эд.
Он направляется на свою позицию, его примеру следует Коул. Вероятно, сейчас я пройду новый круг ада, но он будет полезен и необходим, чтобы ориентироваться в знаках и понимать их без слов в ходе игры. И подобное изнеможение полезно не только для предстоящей игры, но и для сознания, которое продолжает сыпать соль на открытую рану.
Глава 39
Эмма
— Ты долго собираешься прятаться?
Алестер недовольно ворчит с закрытыми глазами лёжа на диване и не пытается подняться, чтобы видеть меня. В ответ сверлю его фигуру смертоносным взглядом, но ему совершенно плевать. Он либо не чувствует моего гнева, либо игнорирует, оставаясь привычным собой. Вероятно, второе.
— Думаешь, правильно держать его в стороне? — продолжает он.
— Хватит говорить мне, что делать, — довольно резко бросаю в ответ.
— Я не начинал ничего говорить, это ты завелась на пустом месте. Можешь ответить хотя бы на эти вопросы?
— Что значит хотя бы?
— Потому что об остальном ты молчишь.
Уже открываю рот, чтобы ответить, но голова начинает кружиться, жар моментально вспыхивает в каждой клеточке тела, а к горлу подступает тошнота. Вместо того, чтобы продолжить полемику с Алестером, срываюсь с места и бегу к унитазу, в котором готова оставить все остатки пищи, воды и органов, которые каждый раз желают вылететь со всеми почестями, покинув моё тело. Я ненавижу это. Кажется, что такой сильный токсикоз мучает только меня, но врач заверил, что это вполне естественный процесс. Как вполне естественным процессом может быть то, что я не могу нюхать ни один готовый продукт. Это лишняя трата денег и продуктов, которые так или иначе вылезают наружу, что бы я не ела. Желудок сводит и сжимается, требуя подкрепления, но как только предоставляю ему способ насыщения, он отталкивает его в обратную сторону. И тогда я склоняюсь над унитазом. За короткое время мы стали настолько близки, что каждый раз очистив желудок, я сажусь рядом и плачу из-за изнеможения. Собственно, как и сейчас.