Выбор

Мунго Алекс

– Кто это такой? – тихо спросил принц, кивнув на генерала.

– А что? – так же шепотом ответила София.

– Просто… Давно ты его знаешь?

– Наверное. Он много воевал. В битве у Ледяного перевала потерял почти всех солдат. Сам чуть не попал в плен. Так и не смог себе этого простить, даже хотел уйти с военной службы. А потом попросил перевести его сюда.

– Ясно, – сказал Лукас.

Хотя, что было ясно, София так и не поняла.

Наконец дорога закончилась, и они оказались в широком светлом зале, от которого полукругом расходились несколько коридоров.

– Прошу за мной, – генерал оглянулся.

За первым же

поворотом обнаружилась просторная камера, которая состояла из двух комнат. И обе они были заполнены людьми. Гвардейцы, пара следователей, один писец, врачи в белых халатах, какие-то подозрительные типы с бегающим взглядом – кого здесь только не было. Отс коротко рявкнул – и всю эту компанию как волной смыло. Видно, этого низкого утробного голоса здесь привыкли слушаться, причем не раздумывая. Лукас и София остались одни. Принц обошел камеру, но ничего особенного обнаружить не удалось. Серые стены с влажными разводами и решетка под потолком. Кроме узкой кровати, шкафа и небольшого стола здесь ничего не было. В коридоре раздались голоса, и в комнату ввалился Фергус Гибб.

– Вы уже здесь.

– Не часто ли мы стали встречаться, полковник? – хмуро ответил Лукас.

Тот, не говоря ни слова, быстро огляделся.

– Думаю, ты знаешь, зачем мы здесь, – вступила в разговор София.

Ей хотелось поскорее покинуть это мрачное место.

– Думаю, да, – ответил он.

– Тогда расскажи, что произошло.

Фрэнк нахмурился и поправил огненную шевелюру. Фуражку он, несмотря на правила, почти никогда не надевал.

– Его отравили. Не знаю, кто и не знаю, как. Я уже лично допросил всех охранников – они клянутся, что ничего необычного не видели.

– Как он умер?

– Тихо. Никто даже не заметил. Правда, один из солдат уверяет, что слышал хрип.

– На теле что-нибудь нашли?

– Нет. Только кровь на подбородке. Думаю, он кусал губы перед смертью – такое бывает, когда боль слишком сильная.

– Опять яд, – тихо сказал принц. – Конрада кто-то навещал?

– Да. Всего один человек. Писец, который приносил бумагу для завещания – это было последнее желание заключенного. Клянется, что ничего не знает. Вообще-то он мне сразу показался странным, но полиция пока ничего не нашла. Конечно, за ним будут следить, но…

– А дом?

– Сейчас там как раз идет обыск.

– Но кто же тогда, по-вашему, убил Конрада?

– В том то и дело, что не знаю. Может, консул принял яд в особняке, – неуверенно предположил Фергус.

– И прожил целый день?

– Возможно. Я же сказал, что теряюсь в догадках.

– Очень слабая теория.

– Значит, отраву подсыпали в пищу, – заключила принцесса.

– Да, это многое объясняет, – задумчиво ответил принц. – Я бы на вашем месте проверил всех, кто дежурил на кухне. Всех, за последние два дня.

Фергус, заложив руки за спину, сделал по комнате несколько шагов.

– Вы правы, – сказал он, а потом подумал и добавил. – Скажите, ваше высочество, мы можем поговорить откровенно?

– Разумеется.

Фергус выдержал паузу и внимательно посмотрел Лукасу прямо в глаза. Выдержать этот взгляд смог бы не каждый. Лукас выдержал. Фергус, как будто в чем-то убедившись, продолжил.

– Знаете, самый опасный враг – тот, что другом притворяется. Я знал Конрада очень давно. А что в итоге? Предательство – это страшно. Это как зараза или даже хуже. Не знаешь, где ждать удара.

– Это

правда. Моих родителей убили те, кого они считали своими друзьями, – ответил принц.

– Тогда вы поймете меня. В Солоне зреет заговор. Я чувствую, как мне в затылок дышат предатели. Иногда кажется, что они повсюду. Пытаюсь их поймать, а хватаю пустоту. Это сводит с ума.

Лукас вспомнил о том разговоре, который он случайно услышал на борту галеона. Вспомнил, но решил пока промолчать. И спросил о другом:

– Кстати, а как продвигаются поиски Вальтера Фриза?

– Пока ничего существенного. Единственный, кого мы нашли – его друг детства. Допросили, проверили, но все впустую. Говорит, что они давно не виделись.

– У этого друга есть имя? – заинтересовался Лукас.

– Да. Церон Бредаль, инженер. Сейчас работает в Большом карьере.

– И как его там найти?

Вечер опустился на город. С моря наползала соленая дымка – в это время года Солона часто оказывалась во власти туманов. Где-то далеко в горах сверкала гроза. Там, из огромной черной тучи сыпались молнии. Изредка ветер доносил удары грома.

Лукас сидел на кровати, перебирая свои старые вещи. В память о погибших родителях ему досталось всего одна фотография, которую принц бережно хранил с самого детства. На черно-белом снимке родители были молоды и счастливы. Особенно мама. Отец стоял рядом и обнимал ее за плечи. Еще на дне сумки лежала детская игрушка – простой глиняный свисток, покрытый яркой глазурью. Глазурь со временем поблекла, в некоторых местах даже откололась, но Лукас не обращал на это никакого внимания. Такие игрушки обычно дарили всем новорожденным в Солоне. И он знал, что когда-то этот свисток держали родительские руки. Мамины руки.

Он судорожно вздохнул, крепко сжав кулаки. Глаза не мгновение перестали видеть. Выдох. Тяжелый, долгий.

Принц встал и прошелся по комнате. Под ногами лежал мягкий тамосский ковер. Невероятно красивый и, скорее всего, невероятно дорогой. Вместе с мыслями о потерянном доме пришло острое чувство одиночества. Надо было как-то отвлечься. Он вышел на балкон. Остывший воздух был похож на холодный утренний душ – так же хорошо освежал. Лукас с наслаждением сделал глубокий вдох. Внизу, прямо под окнами располагался широкий двор с фонтаном. Дальше – крытая галерея с подвесными фонарями. Днем здесь бывало многолюдно, теперь же – ни души. Дворец на время затих. Внезапно одна из дверей открылась, и из нее вышли две девушки. Первую он не знал, а вот вторую…

Это была Кристина.

О чем шел разговор, было, конечно, не разобрать – говорили вполголоса. Кристина, остановившись, начала что-то объяснять своей спутнице. Потом достала из корзины темный сверток. Лукас поймал себя на мысли, что откровенно ей любуется. Стройная, с длинными темными волосами, заплетенными в изящную косу. Ее красота была такой живой, теплой. Они не встречались после того случая, но вкус ее губ забыть оказалось тяжело. Лукасу вдруг захотелось спуститься вниз и поговорить с ней. Все равно о чем. С ним такого никогда еще не случалось. Это Даниэль, его лучший друг, был специалистом по части ухаживаний. Девчонки всегда бегали за ним толпой. Лукас же только наблюдал со стороны. И про себя посмеивался над всеми этими любовными записками, вздохами и свиданиями. Были дела поважнее, и тому, кто готовится к мести, незачем забивать голову всякой ерундой.