Выбор
Шрифт:
Опять же, ширма не расшита золотом или драгоценностями, ведро самое простое, тюфяк не лебяжьим пухом набит, а обычным, гусиным…
Простой деревянный стол выполняет свою функцию — несет на себе множество бумаг, и кому какая разница, что он уже тридцать лет стоит на этом месте? Уже и вид потерял — хотя какой там вид? Вечно на нем как сугроб бумажный навален. И перо не павлинье, для письма — обычное, гусиное. И прибор письменный из дешевенького олова — ну так что же?
Хозяину кельи была важна реальная власть.
Не
Важно ему было, чтобы по одному слову его полки с места срывались, короли и князья повиновались, священники проповедовать начинали по слову его…
Да, именно его слову.
Господь?
Ну так Господь-то давненько по земле ходил. А когда б явился он в эту келью, так решения ее хозяина непременно б одобрил. Мало ли, что там и тогда было? Живем-то мы здесь и сейчас.
Требуется для защиты веры убить сто еретиков?
Убьем двести! Чтобы точно никто от расплаты не ушел.
Требуется город сжечь со всеми его жителями?
И такое бывало в летописях Ордена. И сжигали, и землю солью посыпали, и языки вырывали за упоминание о еретическом месте. Так ведь это не со зла творили рыцари! Они души спасали невинные. Ежели завелся в городе даже один еретик, то подобен он будет чуме и собаке бешеной, заразит он души невинные и впадут несчастные в грех ереси.
А коли не успеет заразить всех, и кто невиновный под меч рыцарский попадет?
Так они ж невинные, они непременно попадут в царствие Господне, к престолу Его. А Магистр помолится за их спасение. Как всегда молился.
Искренне.
Истово.
И бичевал себя искренне, и плоть умерщвлял — тоже от всей души. Это уж в старости чуточку ослабил вожжи. Понимал, когда умрет, не доведя дело до конца, преемники и промахнуться могут.
Не справятся. Не сумеют просто, для того иные силы надобны, иная вера, его убежденность за собой людей вести.
Дело всей жизни его.
Росса!
Богатая страна, в которой даже самый бедный житель ходит в мехах.
Громадная страна, в которой можно ехать от одного города до другого несколько месяцев — и не доехать. Страна, в которой трещат лютые морозы, а золото валяется под ногами россыпью. В которой бродят по улицам медведи и звери песцы.
Страна, не знающая истинной веры!
Вот что самое ужасное! Самое кошмарное!
И ведь живут они, и горя не знают. И строятся в Россе храмы, но крестятся они там не по-людски, а справа налево, и сажают поодаль от храмов березовые и дубовые рощи, в которых ставят грязные капища языческие. Дубовые рощи для Рода. Березовые — для Живы.
Воистину, безумны эти россы — как можно предположить хоть на миг, что бог может быть… женщиной?! Даже подумать о таком уже грех, уже ересь лютая, беззаконная, за такое и живьем-то сжечь мало будет! Какую казнь ни возьми — все одно не хватит ее за
Женщина может быть пригодна для деторождения, но для чего-то еще? Это просто красивый и глупый сосуд для мужского семени, так и относиться к ним надобно. Чтобы сидели в своих домах, выходили только в церквы и на рынок, а занимались бы домом и детьми. И так от них вреда достаточно.
Известно же, где баба, там и бес.
А бес просто так сидеть не будет, он пакостит, искушает, нашептывает…
По-хорошему, вообще б от баб отказаться, да вот беда — род человеческий оборвется! Но к себе в орден Чистоты Веры магистр их не допускал.
Великий Магистр Эваринол Родаль их вообще терпеть не мог.
А на некоторые… отклонения от линии ордена глаза закрывал.
Подумаешь, оруженосец смазливый? Бывает всяко. Лучше уж особая мужская дружба, чем баба, которая встала между двумя мужчинами. Между собой-то мужчины договорятся, а с бабами какой может быть договор? Когда у них в головах невесть что творится!
Единственное, для чего пригодны бабы — получать от них потомство. Так ежели кто из его рыцарей желает — пусть селят своих девок подальше, отдельно, естественно, не женясь на них (вступающий в Орден приносил обет безбрачия) и навещают их иногда. Сделают ребенка — и дальше служат Святому Делу! Тогда и шантажировать их жизнями этих личинок тоже не удастся.
Да-да, детей магистр Эваринол тоже не любил.
Были у него свои причины, только никому и никогда б он в них не признался. И собеседнику своему тоже: разве можно другому слабости свои показывать да уязвимые места? Нет таковых у магистра, и не было, и не найдете!
Сидели они сейчас рядом с небольшим камином, смотрели на огонь, о важном разговаривали.
— Магистр, ты уверен, что это поможет?
— Вполне уверен.
— Ты понимаешь, что иначе династия прервется, мы ничего не сумеем достигнуть, и Росса окажется… в сложном положении?
Эваринол кивнул.
Да, если их план удастся, то уже через пару поколений вотчиной Ордена станет вся Росса.
Ежели нет?
В Россе начнется смута, и воздействовать на нее станет весьма сложно. Даже невозможно, практически. Слишком уж непредсказуемы эти россы, слишком опасны.
Казалось бы, уже и купил ты его, и заплатил столько, что внукам его вперед на три жизни хватит, а в какой-то момент все меняется.
У него СОВЕСТЬ просыпается!
Подумайте только, совесть! У продажной шкуры!
Дикие эти россы! Просто дикари, право слово!
Вот ведь недавно, только-только они договорились с одним человечком, только все дело в ход пошло — и поди ж ты!
Совесть у него проснулась!
Нельзя так, то черное колдовство, дьявольское! Не надобно так с людьми поступать, Господь… может, и не накажет, но какие-то ж пределы быть должны, не сможет он за них переступить!