Выход 493
Шрифт:
— Ну почему же вы к нам не идете? С нами так давно никто не играл… Мы любим играть в прятки…
— Ненавижу эту игру, — просипел Крысолов, ощутив, как по лбу градом катится пот.
Секач тоже сказал что-то, но визгливый смех у него за спиной целиком поглотил его слова.
— Кто не спрятался…
Это было очень сложно — противиться желанию оглянуться назад и выпустить очередь наугад. Но оглядываться Секач не стал — что-то подсказывало ему, что морок уже давно скрыл свое дитя, и если он оглянется, то лишь еще больше развеселит этих маленьких (маленьких
Что-то слабо скрипнуло впереди. Словно разгибались чьи-то задеревеневшие суставы.
Еще раз скрипнуло, уже увереннее. Тишина. Снова скрип. Снова…
Озвучивать догадки никто не хотел, да и не было в этом никакого смысла — оно уже само приближалось к ним.
Крысолов тут же опустился на одно колено, Секач убедился, что автомат снят с предохранителя, а Лек упер в плечо новое оружие, наклонив голову к прицелу. Они целились в сторону скрипа, позабыв о том, что со стороны озера к ним приближается источник другого звука.
— Раз, два, три… Кто не спрятался — мы не виноваты…
Из лесу повеяло гнилой древесиной, подсыхающей землей и еще черт знает чем, что вытянуло сквозняком из нор лесных обитателей.
Туман впереди рассеялся, и из него, скрипя ржавыми осями, выкатился, остановившись в полуметре от обмерших сталкеров, старый трехколесный велосипед…
Он уперся передним колесом в бордюр, как раз под круглым знаком с едва различимым белым прямоугольником на красном фоне. Руль слегка повернут влево. Он был насквозь проржавевшим, и лишь благодаря маленькому пластмассовому сиденьицу белого цвета и пластмассовым ручкам на руле, с которых свисали по обе стороны разноцветные ленточки, не напоминал конструкцию, сделанную из человеческих костей.
Кто-то схватил Крысолова за руку чуть повыше запястья. И раньше, чем он успел ее отдернуть, ощутил неистовый холод, будто опустил руку по локоть в ванную с жидким азотом.
— Ха-ха, мы вас нашли, теперь вы нас ищите… Ха-ха, мы здесь, рядом…
— Они просто хотят с нами поиграть, — вдруг произнес Лек, и что-то в его голосе переменилось. Кирилл Валерьевич не сразу понял, что именно, но перемена эта ему ой как не понравилась.
— Где вы? — Лек отсоединился от ощетинившегося стволами триумвирата и, прежде чем Крысолов понял, что к чему, сделал шаг в сторону и опустил оружие.
«Поддался!» — вихрем пронеслось в головах обоих ветеранов.
Кирилл Валерьевич настиг его двумя большими шагами, повернул к себе и, не особо раздумывая, отправил молодого сталкера, что называется, «на Одессу», ударив лбом ему в область переносицы. И пускай шлемы не дали в полной мере ощутить мощь удара, Лек все же отступил на шаг, наклонился и затряс головой, будто пытаясь избавиться от влетевшей под забрало пчелы, а потом выпрямился и недоуменно уставился на командира.
— Назад, я тебе сказал!
«Разрезанное горло» издало свой бурлящий клекот где-то совсем рядом, и тут же огромное — толщиной побольше туловища человека — щупальце с омерзительными, торчащими во все стороны присосками, похожими на расширяющиеся сопла ракет, со свистом пронеслось у них над головой. Не
Не раздумывая, Крысолов рванул за ним:
— Лек! Ле-ек!!!
Одно щупальце с громким хлюпающим звуком прилипающих к асфальту присосок хлопнулось на землю прямо возле него, заставив тут же остановиться. С трудом сдерживая рвоту, он смотрел на этот отвратительный, покрытый бородавками и водянистыми полупрозрачными присосками отросток. Второй отросток шлепнулся с другой стороны, и Крысолов оказался будто между раздвинутыми указательным и средним пальцами.
«Значит, тварюга знает, куда нужно класть свои отростки, — пришло на ум объяснение. — Не получилось смести — будет пытаться придавить!»
В том месте, куда, по подсчетам Крысолова, отлетел Лек, лежал лишь его шлем. Он поднял его, огляделся по сторонам. Щупальца тем временем оторвались от земли, взмыли вверх.
— Лек, мать твою! Секач! Серега, сюда! Только не стрелять!
Краем глаза он успел увидеть, как сверху на него снова падает черный отросток. Инстинкт самосохранения — великое дело, за него по возвращении в Укрытие следует выпить не одну бутыль в «Андеграунде», и пускай только Петрович попробует не поставить самой ядреной!
Разбив под собой асфальт, сотряся землю подобно упавшему астероиду, щупальца повалились крест-накрест, накрыв аккурат то место, где только что стоял Крысолов.
— Как вам наши игры?.. — детский голосок и чье-то прикосновение к спине.
— Секач! — выкрикнул Крысолов, уставившись в клубящееся облако.
— Здесь я, — послышался знакомый голос, и облако исторгло из себя грузное тело оглядывающегося во все стороны Сергея.
У Крысолова отлегло от сердца. Щупальца уже поднялись, и вот-вот следовало ожидать их падения. Он подхватил напарника за локоть и указал на место впереди, где туман поредел и сквозь него просматривались темные силуэты многоэтажных домов.
— Там укроемся! — выкрикнул он и подтолкнул Секача вперед.
Они уже рванули было туда, позабыв, что бежать-то как раз нельзя, как вдруг в том месте, где туман просветлел, обнажив широкий проем в кирпичной стене — проезд со шлагбаумом, открывающий путь к многоэтажкам, они увидели всех детей…
Пятеро стоявших друг подле друга мальчишек в одинаковой одежде и четверо девчонок, как маленькие хористки на подиуме в протестантской церкви, в белых туфельках и гольфах, с белыми же бантиками, перед ними. Праздничные наряды, праздничные прически. Но они больше не улыбались и не смеялись, на их лицах застыли участливость и интерес. Так, будто невидимый фотограф попросил их сосредоточиться на его фотоаппарате, возможно прибегнув к старому и весьма глупому способу концентрации внимания, пообещав детям, что из объектива вылетит птичка.