Высокое Искусство
Шрифт:
Бадасу пришлось облизнуть пересохшие губы, взгляд то и дело цеплялся за мертвые лица на стене. Пустые глазницы и рты словно продолжали захлебываться кровавыми слезами и немым криком.
— В округе много женщин. Надо спрашивать.
— Это нехорошо, — под струящейся личиной выражение было не разобрать, но голос выдавал сдержанное недовольство. Пока сдержанное. От двух немудреных слов Бадасу резко захотелось обмочиться.
— Много людей, — заторопился он. — Большие улицы! Этажные дома! Надо
— У меня нет времени на расспросы. И ты будешь не спрашивать, а бежать, — здраво рассудила гостья. — Натравливать на меня своих подручных и стражу. Это нехорошо.
Жжение в мочевом пузыре стало почти невыносимым. Бадас понял, что сейчас он закончит как Братаны, возможно и лицо так же потеряет, чтобы впечатлять кого-нибудь, кто знает больше.
— Да, еще, — уточнила женщина-смерть. — Она появилась здесь не раньше минувшей осени. Возможно позже.
— Чем занимается? — выдохнул Бадас. В голове забрезжила мысль, но ее требовалось раздуть, как уголек, подогреть еще хоть чем-то.
— Хм… — фигура прищелкнула пальцами правой, звук прозвучал отчетливо и сухо, как сломанная ветка, несмотря на перчатку. — Действительно. Прежде она была подмастерьем в аптеке.
— Лекарка?
— Да, можно так сказать, — фигура склонилась ближе, и Бадас с большим трудом удержался от того, чтобы не отстраниться, забиваясь в угол меж кроватью и стеной.
— Я знаю об одной. Пришла в Мильвесс по осени чуть больше года назад. Крепкая, сильная. Порезала двух моих людей. Черноволосая, но может красится.
Бадас прервал речь и закашлялся, слова драли пересохшее горло, словно крупный песок.
— Продолжай, — вежливо попросила женщина
— Работает лекарем. Без грамоты, но рука набитая. Шьет раны как человек с опытом. Знает микстуры и травы.
Бадас добросовестно задумался, прикидывая, что еще могло бы относиться к сфере интересов жуткой обдирательницы.
— Одна. Пришла одна, ни семьи, ни друзей. Ни с кем особо не водилась, покровителей не искала, в гильдию не обращалась.
— Все?
— Д-да, — выдавил Бадас.
— А вот это уже хорошо, — констатировала женщина. — Очень хорошо!
Она выпрямилась и замерла как статуя, вероятно в раздумьях. Бадас тоже замер, опасаясь даже глубоко дышать.
— Отлично! — вернувшись из мира грез, убийца негромко хлопнула в ладоши. — Я рада, что у нас так хорошо все получилось. Теперь мне нужно еще две вещи.
— Всегда к услугам, — бандит сумел пошутить, пусть губы и дрожали как на морозе. Похоже, шутка пришлась к месту, да и смелость была оценена по достоинству
— Первое. Где мне ее найти. В каких местах бывает. Хотя… нет. Лучше так, где я сегодня найду ее совершенно точно. Думай хорошо, у меня нет времени на долгие
— Дом. Она снимает комнату. Городская тюрьма. Работает там.
— Тюрьму не надо, — махнула рукой визитерша. — Еще?
— Бретерская школа.
— Что!? — казалось, эта фраза глубоко, искренне поразила женщину.
— Она берет уроки фехтмейстера. Говорили, звезд не хватает, но учится неплохо. Недавно участвовала в дуэли. Противник отступил.
— Надо же, — хмыкнула черная тень в плаще. — Девочка извлекает уроки… Еще.
— Дом любовницы.
— Любовницы… Ох уж эта Искра! — теперь женщина искренне веселилась, но веселье это было диковатым. Как у злого ребенка, что поджигает уши лисичке-феньку ради смеха над искалеченным зверьком.
— Еще.
— Больше никуда не ходит. Бродит иногда по городу, в лавки заглядывает, но это как получится.
— Итого. Дом. Ученичество. Любовница. Три места. Все верно?
— Да. И… осмелюсь заметить.
— Осмелься. Но кратко.
— Госпожа, вам понадобится кто-нибудь, кто знает ее в лицо.
— Это намек, что тебя не стоит прибавлять к?.. — дьявольская женщина указала большим пальцем через плечо, аккурат в сторону страшных мертвых масок.
— Я полезен! — Бадас понимал, когда нужно рвать на себе рубаху и показывать на все стороны света бандитский гонор, а когда нужно склонить голову ниже и облизать чужой сапог. И сейчас точно была очередь не гонора.
— Это, собственно, второе. Мне понадобятся люди. Наемные дубинки. Плачу золотом.
— Что?.. — Бадас таки не удержался от возгласа, очень уж быстро случился переход от кровавой мясорубки к сугубо рабочему предложению.
— Быть может, понадобятся люди, подручные, — с плохо сдерживаемым нетерпением сказала фигура. — Я не могу быть везде одновременно. И не хочу ждать. Если ты сумеешь объясниться со своими насчет… — она вторично ткнула в направлении бывших Братанов. — Или найдешь кого-то со стороны, мы договоримся.
— Но… зачем? К тво…вашим услугам любые мастера, — Бадас очень, очень не хотел еще больше впутываться в мутное дело. — У меня убийцы, воры, кто угодно, на любой вкус. Но не воины.
— Воины не нужны. Я сама управлюсь с кем угодно, — прозвучало как похвальба, однако похвальбой не являлось. Ведьма констатировала факт, в котором была совершенно уверена, и два лица на стене молчаливо подтверждали ее правоту. — Мне нужно «мясо» на день или два. Жестокие ублюдки без чести и совести. Исполнительные, сметливые. Без лишних вопросов. Которые могут сжечь ребенка средь бела дня и скормить матери его прожаренные пальчики.
— Не выйдет, — покачал головой Бадас, насколько позволяла подушка. — «Мясо» найдется, но за него придется отвечать.