Высокое напряжение
Шрифт:
СТАРШЕ и СНАРУЖИ ждали.
А я не могла пошевелиться.
На периферии моего зрения устаревший, поблёкший календарь с его пожелтевшими, загнувшимися краями, на котором моя мама давным-давно перестала вычёркивать дни, насмехался надо мной с пониманием того, что я была наивной дурой.
Веря — спустя столько времени после того, как мне были даны все возможные знаки, что я ничего для неё не значу, и никто меня не спасёт —
Позади них телик показывал повтор «Счастливых дней», а я лежала парализованная, с сожжёнными нейронными связями, смотрела, как они наклоняются, чтобы схватить меня за ноги и вытащить из клетки, и я гадала, что это за люди такие получают счастливые дни, и я задавалась вопросом, почему мои оказались такими мимолётными.
Я не сомневалась, что их клетка будет ещё мощнее, а моё заточение будет куда сложнее вынести.
Иногда что-то внутри тебя просто ломается.
Это не подлежит восстановлению.
Я умерла на полу той ночью.
Моё сердце перестало биться, и моя душа вылетела из моего тела.
Я ненавидела.
Я ненавидела.
Я ненавидела.
Я ненавидела.
Я ненавидела такой сильной ненавистью, что все потемнело, и я отключилась на несколько секунд, а затем я вернулась, но все во мне щёлкнуло, изменилось, перепрошилось.
Я, счастливый кудрявый ребёнок, с такими грандиозными мечтами, хвастливая, выпячивающая грудь колесом, ждущая, всегда ждущая, когда кто-нибудь её полюбит.
Когда Даниэль Меган О'Мэлли умерла, родилась некто иная. Некто более холодная и более собранная в сравнении даже с той Другой, в которую я в последнее время так часто скатывалась. Джада.
Я приветствовала её с распростёртыми объятиями. Она была необходима, чтобы выжить в этом мире.
Она была сильной, безжалостной, хладнокровной убийцей. Она была человеком, слишком человеком, и все же не человеком вовсе.
Джада подняла на них взгляд, пока они говорили и смеялись и убирали цепь с ошейником с моей шеи.
Ох, ощущение воздуха на моей коже под этим проклятым ошейником!
У них были наручники и цепи. Капюшон.
Джада холодно анализировала мой мозг, моё тело, разбираясь, как разряд электричества изменил положение вещей, а затем Джада устранила это все, оставаясь обманчиво пассивной, беспомощной, поражённой.
Я помню, как думала:
Не поймите меня неправильно. У меня нет множественных личностей. Я научилась расщеплению личности, чтобы справляться с голодом и болью. Другая была холодной, онемелой версией меня. Но Джада — это Другая на стероидах. Дэни — мой фундамент, Джада — моя крепость. Даниэль — дочь моей матери. Джада — дочь Морриган, богини войны, достойной матери.
Даниэль — та, что умерла.
Я сохранила чистое сердце. Я сохранила свирепость.
Перестала дышать лишь маленькая девочка, которая любила Эмму О'Мэлли.
В ту же секунду, как только я оказалась вне клетки, я вскочила, метнулась в стоп-кадр и вырвала их сердца, одно за другим, сжимая их между пальцами, пока они не взрывались, забрызгивая кровью всю меня и все вокруг.
Затем тихонько, в своей износившейся, заляпанной кровью ночнушке я прошла на кухню, вымыла руки и съела целую буханку чёрствого хлеба.
Её не было дома три дня.
Я больше её не боялась.
Я больше ничего не боялась.
Я приняла долгий горячий душ, Боже, блаженство, экстаз душа и мыла!
Боже, блаженство уже просто стоять в полный рост.
Я надела свои слишком короткие, слишком маленькие джинсы, из которых я выросла в прошлом году, выцветшую дырявую футболку и стащила одну из маминых курток.
Затем я съела каждую банку бобов в кладовке, все три. Затем я принялась за полускисшее содержимое холодильника.
Когда из еды ничего не осталось, я села на кухонном столе, сложила свои маленькие ручки и стала ждать.
Он пришёл первым.
Мужчина, который должен был ей заплатить. Он не принёс денег. Она продала меня за наркотики.
Я убила и его тоже, и забрала их.
Она пришла вскоре после этого.
Увидела открытую клетку, мёртвых мужчин в гостиной.
Мои воспоминания о той ночи кристально ясные.
Оставалось три дня до Рождества, телик показывал старую черно-белую версию «Этой замечательной жизни». Звук был убавлен, мелодия «Buffalo Girls» звучала слабо, но безошибочно уловимо, пока Джордж Бейли флиртовал с Мэри Хэтч под звёздным небом в мире, где люди доставали друг для друга луну с помощью лассо.