Выстрел из темноты
Шрифт:
– Значит, ты предлагаешь мне жить вместе, но не как муж и жена, а как добрые соседи? – усмехнулся Максимов.
– Получается, что так.
– Кажется, я тебя понял. – Порывисто поднявшись, Иван Максимов произнес: – Мне надо идти. Служба. Жаль, что не договорили.
– Если ты желаешь, мы можем договорить потом.
– Значит, ты мне предоставляешь… полную свободу действий?
Варлена отступила в сторону, пропуская его из кухни. Желанная, слегка растрепанная, что совершенно ее не портило. Его женщина, которую он тысячи раз целовал, которую мял в своих объятиях, теперь переместилась на какую-то далекую орбиту, куда ему не было доступа. У Максимова возникло непреодолимое желание прикоснуться к Варлене. Встряхнуть ее за плечи и с горечью выдохнуть: «Что
– Ты можешь поступать как хочешь. Можешь завести роман с другой девушкой, я не буду против.
– А если я приведу ее сюда?
– Можешь поступать так, как тебе удобно.
Это даже не слова, а графическая лаконичность. Закрыв глаза, Иван молчал. Теперь он отчетливо осознавал, что перед ним стояла совершенно чужая женщина. Прежняя его Варлена действительно умерла, потому что вряд ли сумела бы произнести нечто подобное.
– Прости меня, – неожиданно произнесла Варлена.
– За что?
– За то, что я разбила твое сердце.
– Не извиняйся. – Максимов едва улыбнулся, пытаясь глубоко спрятать страдание. Не получилось, казалось, оно выпирало из него колючими кровоточащими углами. Вот он – почин трудового дня! – Как-нибудь переживу.
Выйдя из дома, Максимов некоторое время рассеянно брел неведомо куда. Очнулся перед кленом, переодевшимся в желто-бордовые цвета. От него тянуло злой осенней стужей. Невольно передернул плечами. Уже никогда не будет как прежде, и к этому теперь предстоит привыкнуть.
Капитан Максимов подошел к началу пятиминутки. В этот раз кроме начальников отделов и старших оперативников в кабинете старшего майора Рудина присутствовал командир военизированного батальона, сорокалетний майор, постриженный наголо, а также командиры автомобильной и пулеметной роты, оба худощавые, жилистые, отозванные недавно с фронта.
Заняв свободное место на кожаном диване, стоявшем за стульями у стола, Максимов вытащил блокнот с карандашом и приготовился записывать.
– На сегодняшний день ситуация в Москве предельно сложная, – безо всякого вступления заговорил начальник уголовного розыска. – Число тяжких преступлений по сравнению с прошлым годом увеличилось почти в два раза. Я уж не говорю о довоенном периоде, когда некоторые виды преступлений, ставшие для нас сегодня настоящим бичом, просто не существовали. Например, кража продовольственных карточек… И занимаются таким преступным промыслом не поодиночке, а целыми бандами! Иначе их назвать невозможно… В последнюю неделю нам удалось обезвредить три таких преступных сообщества, но это очень мало, в действительности их значительно больше… Вчера вечером на улице 1-я Мещанская мы задержали воровку карточек прямо в очереди. По описанию она очень напоминает известную нам всем Ворону… При личном осмотре у нее обнаружилось большое количество краденых продовольственных карточек на хлеб, мясо и крупы… К сожалению, ей удалось перехитрить милиционера и скрыться в районе Казанского вокзала. – Положив на стол несколько листков бумаги, добавил: – Это ее словесный портрет. Отличительная примета: на носу заметная горбинка и два золотых зуба. Идем дальше… Увеличилось число тяжких преступлений: налетов, грабежей, изнасилований, убийств. Сейчас просмотрел утренние сводки, – приподнял он несколько листков бумаги, скрепленных металлической скрепкой, – и что я вижу… Три убийства: два в Сокольниках и одно на Крестьянской заставе. Девять ограблений в разных районах города. Обворована квартира академика Луткевича. Из его квартиры вынесена вся мебель, китайские фарфоровые изделия, которые он собирал всю жизнь, золотые и серебряные украшения. Вот на этом листке академик написал подробный список украденного. В квартире майора Лосенкова, нашего прославленного летчика, украли все продовольственные карточки! На всю его семью. Причем не тронули ни украшения, ни картины. В настоящее время только продовольственные карточки имеют истинную цену… Карточки Лосенкову не восстановят, не сделают исключение
– Сделаю все возможное, товарищ старший майор, чтобы поймать этих мерзавцев! – с готовностью отозвался начальник отдела. – По нашим оперативным данным, мы уже представляем, чьих рук дело эти преступления. Главарь вместе со своей бандой скрывается в районе Марьиной Рощи в одном из частных домов. Возьмем всю банду сегодня. Собираемся в шесть часов.
– А что у вас, Григорий Яковлевич, по делу Рябого? – спросил начальник уголовного розыска у капитана Седых, возглавлявшего группу по раскрытию квартирных краж в районе Царицыно.
Капитан Седых предпринял попытку подняться, но старший майор Рудин лишь отмахнулся, давая понять, что можно докладывать и сидя.
Группа Рябого занималась тем, что грабила квартиры эвакуированных и ушедших на фронт москвичей. В отличие от остальных многочисленных банд, занимающихся такими же ограблениями и чаще всего действующих без системы, на удачу, у него была широкая сеть осведомителей, которым он не скупясь платил за хорошую «наколку». Среди пострадавших были генералы, деятели искусств, писатели, заслуженные и народные артисты.
Награбленное банда Рябого продавала подальше от Москвы: в Ярославле, в Муроме, во Владимире… Возможно, в этом и состоял секрет неуязвимости банды. И все-таки Рябой прокололся: подарил одной из своих любовниц серьги с красными бриллиантами, которые совершенно случайно заметила пострадавшая. Дама поступила благоразумно, не стала выяснять отношения с девушкой, не бросилась к ней с упреками, а просто проследила за ней до ее квартиры, после чего сообщила о произошедшем в уголовный розыск.
Обладательница украденных украшений долго не препиралась и под угрозой отбывания длительного срока рассказала о своем возлюбленном все, что знала. А знала она, как выяснилось из бесед, немало. Рябой проживал в районе Марьиной Рощи в деревянном двухэтажном доме, где кроме него по соседству проживало еще пять семей. Оперативники уже разместились в соседних домах и ждали появления Рябого. Счет шел на часы.
– Ждем его появления, товарищ старший майор. По оперативным данным, он прибудет где-то около пяти часов вечера, – ответил Седых.
– Хорошо. А теперь давайте поговорим об убийстве конструктора Колокольцева. У вас есть какие-нибудь подвижки, капитан?
– Опрашиваем свидетелей, товарищ старший майор, – заговорил капитан Максимов. – По показаниям водителя известно, что один из убийц конструктора был рыжим. Высокий, крепкий, плечистый, на вид ему около двадцати пяти лет. В уголовной среде такой типаж не наблюдается. Не исключено, что этот рыжий персонаж гастролер: приехал в Москву, чтобы подзаработать. Сейчас таких гастролирующих банд в Москве десятки…
– С сегодняшнего дня вводим усиленное патрулирование. Этого рыжего мерзавца мы должны поймать в кратчайшие сроки! Патрулирование будет проходить вместе с военными. Проверять документы у всех подозрительных без разбора, невзирая ни на чины, ни на звания! Если будет хотя бы малейшее сомнение в достоверности документов и личности, задерживать незамедлительно! А уж в отделе мы разберемся, какая птица нам попалась. Ну и вас тоже прошу подключиться к нашей работе, – обратился старший майор Рудин к командиру военизированного батальона. – Все, совещание закончено! На рабочем месте нужно быть в половине четвертого. Будем брать банду Рябого.