Выживший Матео
Шрифт:
— Ух ты, — шучу я, так рада, что я на самом деле… нахмурилась. Как будто он знает меня. Родни знал меня пять лет, и на нашу последнюю годовщину он привел меня и Лили в Applebee's. Это место было создано для меня. Все, что мне нужно, это чтобы один из официантов принес мне fedora, и все готово.
— Да? Матео шепчет мне на ухо, его руки опускаются на мои бедра.
— Это мое новое любимое место. Прислоняясь к нему, я спрашиваю: — У тебя нет фетровой шляпы, не так ли? Потому что, я думаю, ты мог бы надеть
— Может быть, в следующий раз.
Матео ведет меня в пустой конец правой стойки, где за нашей спиной будет пианино. Я знаю, что на самом деле мне не положено увлекаться этим, но, черт возьми, я бы не отказалась потанцевать с ним на танцполе.
— Это потрясающее место, — заявляю я.
— Да, я здесь раньше не был, но давно хотел проверить, — говорит он мне, кладя руку мне на спину, когда я забираюсь на барный стул.
— Что ж, я рада, что ты меня дождался, — поддразниваю я. — Ты знаешь эти вопросы типа "что бы ты сделал на своем идеальном первом свидании?", которые люди задают, когда пытаются найти нового мужчину для секса? Это. Это то, что я бы сделала И если пианист играет Синатру всю ночь напролет, мы достигаем статуса свидания мечты.
— О, я уверен, это можно устроить, — говорит он мне, слегка касаясь моего плеча, прежде чем подойти поговорить с пианистом.
Я ухмыляюсь, наблюдая, как он наклоняется и разговаривает с мужчиной, протягивая ему немного денег и получая понимающий кивок.
Девушка могла бы привыкнуть к этому.
Когда он возвращается, ухмыляясь мне, как будто очень собой гордится, я делаю кое- что действительно импульсивное. Я хватаю его за галстук, притягиваю к себе и целую. Я чувствую его удивление, но он быстро расслабляется, поворачивая мой табурет так, чтобы встать между моих ног, его руки на моих бедрах, пока наши языки исследуют друг друга.
Через минуту он отстраняется, с любопытством наблюдая за мной.
— Ненавижу первые поцелуи, — говорю я ему. — Но мне захотелось поцеловать тебя, и я это сделала.
— Я не жалуюсь. Он все еще у меня между ног, и я с удивлением обнаруживаю, что если бы он вообще отказался от выпивки, я бы пошла с ним домой прямо сейчас.
Но затем, словно похититель радости, я вспоминаю, почему я здесь сегодня вечером.
Незаметно опустив ноги, я разворачиваю свой табурет лицом к бару. — Наверное, нам стоит заказать эти напитки.
Глава Четвертая
— Я собираюсь купить это заведение, — решает Матео, глядя вниз через барную стойку.
Я смеюсь, потому что он, должно быть, шутит.
— Смотри, — бросает он вызов, поднимая брови. — Я назову это в твою честь.
— У Мег? — Спрашиваю я, улыбаясь ему. — Я одобряю этот план. Если тебе понадобится хороший бухгалтер, позвони мне.
При этих словах он хмурит брови. — Секретарша в приемной?
— Что? — спросил я
— Ты ведь секретарша в приемной, не
Мой желудок сжимается, когда я понимаю, что снова облажался. — О, да. Ну да. Технически, но… Я не являюсь официальным бухгалтером, но иногда помогаю с бухгалтерией. Я хорошо разбираюсь в цифрах, но у меня нет ученой степени или чего- то в этом роде.
Снимая меня с крючка, он кивает и говорит: — Но что более важно, как у тебя дела на кухне?
Я неделикатно фыркаю, качая головой. — Вообще- то, я и там хороша. Ты тот парень? Твоя дама должна быть босиком и беременной, чтобы печь канноли или еще какую- нибудь хрень?
— Ну, это немного далековато, — говорит он, и его губы растягиваются в улыбке. — Я не могу сказать, что у меня когда- либо была женщина с карьерой, но это скорее… риск в моем образе жизни. Мне нравится защищать своих людей. В мире слишком много переменных. Хотя я довольно традиционен. Это нарушает условия сделки?
— О, я не знала, что мы заключаем сделку, но… Нет, я полностью за все это.… сексистские штучки. А кто нет?
Ухмыляясь, он говорит: — Значит, я могу попросить тебя пойти сделать мне сэндвич, и ты не рассердишься?
Обмахиваясь веером, я говорю: — О, детка.
Он смеется, и, хотя я не должна, мне нравится, как это звучит. — Ты мне нравишься, Мег Милано.
— А ты? Хм, присяжные все еще не пришли к тебе, — игриво отвечаю я, делая глоток своего мартини. Указывая на виски, которое он заказал, я замечаю: — Ты даже не притронулся к своему напитку.
— Значит, я этого не делал, — соглашается он.
— Разве смысл в том, чтобы выпить, чтобы… Я не знаю, выпить?
Он слегка улыбается, поглядывая на бокал, но не делает ни малейшего движения, чтобы отпить из него. — Я бы не пил на людях, если бы все это время не смотрел на него. Указывая на анклав, где собираются бармены, он говорит: — Бармен был вон там, прежде чем налить мне. Поставь бокал под стойку, с глаз долой. Потом он дал мне его выпить.
Я не могу полностью сдержать свой ужас от того, что он уделил столько внимания своему напитку, но я пытаюсь свести это к разумному недоверию. — Вау, это… действительно наблюдательно, — заявляю я, не зная, как еще закончить эту мысль.
Он равнодушно пожимает плечами и следит за моими губами. — Ты должна закончить это, чтобы мы могли убраться отсюда, — говорит он мне.
Я облизываю губы, не потому, что он смотрит, но я не уверена, как ориентироваться на этом пути. Внезапно мне становится не по себе, и не то чтобы я была в восторге от реализации этого плана. Если он подозревает случайного бармена буквально из- за ничего, как я собираюсь подсыпать что- нибудь в его напиток?
Кроме того, я действительно не хочу. Я уверена, что он не самый лучший парень, учитывая его род деятельности, но лично я получаю удовольствие.