Вызвать дьявола
Шрифт:
Роджер закрыл за ними дверь, и они услышали слабый скрежет ключа, поворачиваемого в замке.
Скрывая собственное беспокойство, молодой белокурый человек успокаивающе улыбнулся своему компаньону.
– Идем, Питер,– весело сказал он, и двинулся по проходу.
Они ненадолго остановились перед занавешенным окном.
Вручив подсвечник стремя свечами Кверрину, Лоуренс отвел в сторону шторы и исследовал защелку. Она находилась в правильном положении, и окно было надежно заперто.
Олджи позволил
С явным облегчением они вернулись в ярко освещенный холл.
Лоуренс пробормотал:
– Ничто не мешает нам ждать с удобствами.
Им предоставили мягкие кресла, и Олджи пододвинул одно поближе к началу прохода. Питер, однако, казался более занят своей обязанностью стражника. Он оставил открытой одну из двойных дверей и отодвинул в сторону тяжелые шторы. Затем, пододвинув другой стул к темному прямоугольнику входа, он уселся.
Лоуренс усмехнулся:
– Вы не много увидите оттуда. Тут темно, как в преисподней.
– По крайней мере, я смогу услышать если что-нибудь пойдет не так,– с дрожью ответил Питер.
– Ничего не будет, я вам обещаю.
И они принялись спокойно ждать.
Без двадцати двенадцать дождь прекратился к большому удовольствию сержанта Хардинджа. Как сказал он позже Лоуренсу: «Было совсем невесело ждать на таком ливне. Кроме того, когда луна вышла из-за облаков, мне намного лучше стал виден дом».
В доме Олджи Лоуренс поглядел на наручные часы, расправил затекшие ноги и подавил зевок.
Позади него лежал короткий проход, ведущий из главного холла к боковой двери, которая, как и любой вход в дом, была надежно заперта изнутри. Справа от него шла широкая лестница, слева вплотную был вход в коридор: он мог протянуть руку и коснуться полуотдернутых штор.
А напротив него сидел Питер Кверрин, бледный и напряженный.
Лоуренс внимательно следил за ним. Он надеялся, что в решительный момент у того не начнется внезапного приступа истерии... Он вздохнул с облегчением, когда Питер нервно заговорил.
Болтовня, пусть и нервная, была полезным предохранительным клапаном – он сочувственно слушал, вставляя тут и там какое-нибудь слово.
По мере того, как стрелки часов ползли к полуночи, Питер говорил все громче и громче... а затем внезапно остановился.
С несчастным видом он пожаловался:
– Бесполезно, Лоуренс. Я... я больше не могу этого выдержать.
Олджи пробормотал что-то успокаивающее и быстро глянул на наручные часы. Было без четырех минут двенадцать.
Он спокойно констатировал:
– Скоро все это закончится.
Питер возразил с отчаянным спокойствием:
– Почти полночь. Мы не можем оставаться здесь... Я должен быть ближе к Роджеру.
Олджи задумался. Что ж, по крайней мере, вреда не будет... Внезапно приняв
– Хорошо, зажигайте свечи.
Кверрин схватил подсвечник с тремя свечами и коснулся пламенем фитилей. Бросив обгоревшую спичку, он с надеждой посмотрел на Лоуренса.
– Идите первым,– сказал Олджи.
Он последовал за Питером во мрак прохода и несколько секунд моргал. Затем его глаза привыкли к темноте, и они осторожно двинулись дальше.
Крошечный огонь чуть отгонял темноту, но никак не мог рассеять подавленность, вызываемую старым домом. Лоуренс уставился на холодные, обшитые панелями стены и почувствовал дрожь.
Он поглядел вокруг и вверх. Коридор был пуст.
– Идем,– пробормотал он.
Когда они дошли до закрытого шторами окна, он замедлил шаг и остановился.
– Можем лишний раз убедиться,– спокойно сказал он.
Питер, который был ближе к раме, быстро кивнул и, отдав подсвечник Олджи, повернулся к нему спиной и взялся руками за шторы. Сделав шаг в сторону, он отвел шторы для Лоуренса, и светловолосый молодой человек мог видеть, что защелка все еще была в запертом положении, а окно надежно закрыто.
Олджи заметил, что луна свободна от облаков, а затем отвлекся более близким видением – своего собственного отражения, гротескно смотрящего из стекла. Он поспешно отвернулся.
Питер позволил шторам вновь сомкнуться и последовал за Лоуренсом вдоль коридора.
Когда компаньон догнал его, Олджи повернул голову.
– В чем дело?– спросил он.
– Двенадцать часов,– сказал Кверрин, и губы его дрожали.
Лоуренс глубокомысленно смотрел на него. Возможно, его вопрос был бестактным, но он просто хотел нарушить тишину.
Они находились очень близко к комнате, и не было больше ни звука. Еще несколько секунд...
И тогда они услышали крик.
Он был высоким, нечленораздельным и задавленным.
Было что-то совершенно дикое в этом злом полузадушенном звуке. Он шел из темноты как призрак.
Его эхо все еще звучало в их ушах.
И тогда Питер закричал высоким резким голосом:
– Роджер...
Он побежал вперед, дико бросился на тяжелые двери и отскочил назад, держась за плечо.
Лоуренс протиснулся к дверям и сильно дернул ручку. Замок выдержал.
Питер повернул к компаньону бледное умоляющее лицо.
– Ради Бога,– шептал он. – Сделайте что-нибудь... Быстро!
Лоуренс передал ему подсвечник. Поскольку пальцы Питера дико тряслись, свет свечей так же дико дрожал и мерцал.
– Не позволяйте ему уйти,– сказал Олджи сквозь зубы. Он достал автоматический пистолет и рукояткой постучал по деревянной панели.
– Кверрин!
Никакого ответа.
– Кверрин!– снова закричал Лоуренс. – Если вы меня слышите, отойдите подальше от двери!