Вызвать дьявола
Шрифт:
Он снял оружие с предохранителя и направил на дверь.
Он выстрелил: один раз, второй, третий. Звук оглушительным эхом гремел в проходе, пули впивались в место замка, а гильзы глухо падали на ковер.
Затем Лоуренс всем своим весом навалился на дверь, она затрещала, и он ввалился в комнату.
Не было никакого света, кроме как от догорающего огня в камине. Все же, когда Питер подошел к дверному проему и поднял повыше свечи, мужчины ясно увидели весь ужас.
Что-то мучительно
Питер издал полузадушенный крик:
– Роджер...
Глаза Роджера Кверрина блестели, как стекло, отражая крошечное пламя.
Затем он захрипел, упал лицом вниз и замер неподвижно.
За плечами, как ужасный нарост, торчала ручка кинжала.
В комнате больше никого не было. Лоуренс увидел это сразу.
Он сказал с замогильным спокойствием:
– Питер. Стойте, где стоите,– и добавил, наполовину про себя: – Нам нужно больше света.
Он подошел к столу, все еще держа пистолет и не спуская глаз с неподвижного тела около ног.
Чиркнул спичкой – слабый звук показался неестественно громким в тихой комнате – и выпустил фитиль масляной лампы.
Когда она вновь пробудилась к жизни, каждая деталь этой странной сцены проявилась с безжалостной четкостью.
Лоуренс быстро осмотрел стол и заглянул за двери.
Затем он опустился на одно колено около лежащего человека, осторожно коснулся щеки и, без особых надежд, проверил пульс.
Он встал и глухо объявил:
– Мне жаль, Питер. Но ваш брат мертв.
Губы Кверрина разошлись, и он пронзительно закричал.
Лоуренс подошел к нему и залепил звонкую пощечину.
Голова Питера сильно дернулась. Затем его глаза прояснились, и он вполне нормально кивнул. Следы от пятерни Олджи ярко алели на его щеке.
– Со мной теперь все в порядке.
Лоуренс кивнул. Его пристальный взгляд быстро обежал комнату. Ничто не было нарушено, все находилось на месте. «Кроме,– тихо пробормотал он,– кинжала. Естественно». – Ножны над каминной полкой были пусты.
Он подошел к окну и потянул в сторону старомодные шторы.
Задвижки все еще были на местах, а окна заперты.
Он подавленно уставился на них. Тонкое лезвие страха прошло через сердце и мозг.
«Это невероятно...» – пробормотал он.
Пораженный внезапной мыслью, он вернулся к безжизненному телу Роджера. Встав на колени около него, он осторожно потянул за цепочку, которая шла из-под пиджака мертвеца в карман брюк.
«Дверь-то заперта,– подумал он. – Но если ключ отсутствует...»
Блестящий новый ключ сверкнул на конце цепи.
Лоуренс уставился на ключ с чувством, близким к отчаянию. Он вновь встал и повернулся к Питеру.
Кверрин все еще неподвижно стоял у
– Разве мы не должны вызвать врача?
Лоуренс сказал как можно деликатнее:
– Роджеру уже никакая помощь не нужна. Но... да, кто-то должен его осмотреть. Можете позвонить, если хотите.
И тогда он подавленно осознал, что теперь все это дело переходит в ведение полиции.
Взяв масляную лампу со стола, он подошел к французским окнам и раздвинул шторы как можно шире. Затем, держа лампу близко к лицу, свободной рукой он стал подавать сигналы.
Под деревьями вспыхнул ответный свет – фонарик Хардинджа. Затем сам сержант выступил из тени в лунный свет.
Лоуренс жестами показал, что нужно подойти, а затем поглядел на Питера Кверрина.
– Хардиндж идет к боковой двери.
Питер бесцветным тоном пролепетал:
– Она закрыта на засов. Пойду впущу его.
Он быстро вошел в проход.
Лоуренс остался один.
Джон Хардиндж стоял под деревьями, пристально глядя на дом. Он тяжело дышал, тело напряжено. Звук выстрелов, казалось, все еще эхом звучал в его ушах...
Что происходит сейчас в этой запертой и безопасной комнате?
Он нервно сунул руку в карман кителя. Вторую он держал на фонарике, подвешенном к поясу.
Он не спускал глаз с дома, глядя через полосу голой коричневой земли.
Внезапно шторы, которые были уже частично отдернуты, полностью разошлись в стороны, и позади французских окон появился Олджи Лоуренс.
Он быстро и хаотично замахал. Сержант подал фонарем ответный сигнал, затем вышел из-под деревьев на мощеную дорожку.
Лоуренс делал знаки. Их значение было достаточно ясно: сержант должен идти по дорожке к боковой двери.
Хардиндж поднял руку, подтверждая, что понял, и быстро пошел вперед, задевая влажные блестящие листья кустов, свисающих на дорожку.
Когда он достиг боковой двери, то увидел, что она открыта. Это на мгновение удивило его, но затем он услышал голос Питера из холла и все понял.
Кверрин склонился к телефону, его напряженный голос дрожал:
–Д-доктор? Доктор Тиссен? Пожалуйста, приезжайте быстрее...
Доктор Тиссен выполнял также обязанности полицейского хирурга, таким образом, просьба соответствовала печальным обстоятельствам.
Кто-то споткнулся на лестнице. Хардиндж поднял голову. Одри Крэйг в халате поверх пижамы испуганно глядела вниз.
– Что случилось?– прошептала она.
Джон Хардиндж гордился своей эффективностью, спокойствием и отсутствием эмоций. Но все-таки, увидев ужас на красивом лице девушки, он проникся к ней инстинктивным сочувствием. Он произнес: