Взрослые люди (сборник)
Шрифт:
– Видите ли, я завлит одного небольшого театра, – соврал я.
– Какого? – тут же спросил он.
– Читинского областного, – как можно убедительнее ответил я. – Вот приехал в Москву за пьесами. Ищем что-то новое, интересное.
Он надменно усмехнулся.
– Может быть, дадите почитать? – я потянулся к голубой папке с тесемками, которую он держал под мышкой.
– Исключено! – сказал он и спрятал папку за спину.
Я вернулся в кабинет завлита.
– Зачем вы с ним так сурово? – спросил я.
– Потому
– А вдруг пьеса хорошая?
– Исключено, – покачал головой завлит.
к предыдущему
Физиология творчества
Я имел счастье знать Марию Владимировну Миронову и ее мужа и эстрадного партнера Александра Семеновича Менакера. Это были не только великолепные артисты. Но и милые, веселые, приятные люди.
Мария Владимировна была очень умная, образованная и, в общем-то, добрая женщина. Но ее не надо было злить.
Вот какая однажды случилась история.
Некий молодой человек – тоже из эстрадных кругов – как-то написал несколько сатирических сценок. И решил показать их Мироновой и Менакеру. Ему, конечно, хотелось, чтоб они сыграли эти сценки.
Нет бы ему сказать просто и вежливо:
«Дорогая Мария Владимировна! Я написал несколько скетчей. Мне кажется, это в вашем вкусе. Пожалуйста, почитайте. Если же вам не понравится, я буду очень рад услышать ваши замечания».
И все было бы прекрасно.
Но нет!
Ему такой подход почему-то претил.
Ему хотелось быть очень лихим и независимым.
Поэтому он, встретив Миронову в каком-то театральном фойе, подошел к ней, достал листки бумаги (со своими скетчами) и этак небрежно сказал:
– Марь Владимна, я тут в последнее время немного пописываю…
Она посмотрела на него и громко сказала:
– Наверное, не только пописываете, но и покакиваете?
И поглядела на бумажки, которые он держал в руке.
Конечно, жестоко и отчасти грубовато.
Но поделом.
этнография и антропология
Счастье
– Говорят, нет в жизни счастья, – сказал Иван Иванович. – Или, говорят, есть, но редко и мало. Ерунда. В жизни счастья довольно много. Не так, конечно, чтобы все время без перерыва, но есть.
Вот, к примеру, вечером ложишься спать, кладешь голову на подушку, на ухо натаскиваешь кончик одеяла и начинаешь постепенно засыпать… Что-то мелькает, уносит, понимаете ли, в сон, мягко так, а главное – ничего нет, что было днем. Ни шума-гама, ни разговоров пустых и тяжелых, ни этих мерзких рож… Все исчезло. Тихо так, спокойно… Это ли не счастье?
А еще бывает утром – я вообще-то встаю в семь часов, но бывает, проснешься под утро: в боку заколет или по малому делу надо. Прошлепаешь босиком в туалет, по дороге на кухню заглянешь, там часы стенные – свет зажжешь на минутку – батюшки, а времени-то всего без чего-то
В выходные мне жена говорит: «Я встаю, а ты, Ванечка, поваляйся еще, поспи!» Как хорошо! В субботу, например, хожу гулять. В магазин зайду, куплю чего-нибудь вкусненького. Маша обед сготовила. Она суп варить мастерица! Хоть щи, хоть борщ. Вот говорю, а у самого слюнки текут. Ну, пообедали. Маша говорит: «Кофейку?» – а я: «Нет, я, пожалуй, подремлю на диванчике». Она мне: «Поспи, Ванечка, поспи», – и еще плед принесет. Накроешься пледом, глаза прикроешь, солнце из-за занавесок на стене узоры рисует, ветки, тень от люстры на потолке… и сразу теряешь нить, улетаешь куда-то. Блаженство. Счастье, я же говорю.
А в отпуске? На свежем воздухе, особенно если у моря отдыхать, как прекрасно спится! Или вот днем, на пляже, наплаваешься, приляжешь на топчан, полотенце под голову, панамку на глаза – и только слышно, как море шумит, и засыпаешь. Какое счастье!
– Так что счастье в жизни есть! В моей жизни, по крайней мере, – завершил разговор Иван Иванович N, член-корреспондент Академии наук СССР, Герой Социалистического Труда, директор научно-производственного объединения «Экратрон», депутат Верховного Совета РСФСР, кандидат в члены Центрального Комитета КПСС.
И пошел на заседание межведомственной комиссии.
послесловие к битве
Октябрь уж наступил
Наступил октябрь 2012 года, и некий знаменитый режиссер – не будем называть его имя – пришел в Администрацию президента. К некоему высокому чиновнику.
Чиновник принял режиссера приветливо. Заулыбался, встал, пожал руку, усадил на диван, сел рядом, велел помощнику принести чай. «Счастлив видеть легенду нашего искусства!» – так он сказал.
И еще он сказал, что сегодня вечером расскажет детям, кто у него был. Потому что они с женой и детьми обожают ходить в его театр.
– Да, вот как раз насчет театра, – вздохнул режиссер. – Здание у нас старенькое, крыша течет. Нужен ремонт. А еще лучше – новое построить. Современное оборудование закупить.
– Верно, – сказал чиновник. – Мой дед был строитель. Он говорил: новое строить дешевле, чем старьё латать.
– Ну, и… – обрадовался режиссер.
– Что? – не понял чиновник.
– Ну и помогите мне, в смысле – моему театру…
– Хм, – сказал чиновник. – А… а как?
– Ну, вам виднее!
– Мне? – удивился чиновник. – Это скорее вопрос Министерства культуры, а тут у нас управление политики.
– Тогда позвоните кому-нибудь!
– Кому?
– Министру культуры, например… Или мэру.
– Это как-то неэтично. Мой звонок министру культуры – это, как бы вам сказать, полнейший административный нонсенс. Пойдите к министру сами! Мне кажется, вы сами себя недооцениваете. Ведь вы, без лести говоря, великий артист современности!