Взрыв
Шрифт:
И причудливое бра на бронзовой основе… Президент велел эту бронзу тоже покрыть позолотой, и теперь все в передней блестело и сияло, вероятно, как в лучших домах Парижа.
— Меня зовут Геной, — отрекомендовался Президент и добавил наигранно небрежно: — Надеюсь, вам понравится в моей скромной обители.
Юлии огляделась по сторонам, видно, все тут произвело на нее впечатление, потому что воскликнула восторженно:
Ничего себе, скромная… — Подала Президенту руку и представилась: — Юля.
— Тут все для моих друзей, — церемонно поклонился Президент, точно так, как метрдотель Валера Лапский
Он указал Юлии на дверь, ведущую в гостиную, откуда лилась приглушенная музыка, и, оттерев плечом нахального Шиллинга, подавшегося было вслед за ней, проследовал в комнату. Конечно, китайский ковер, диван, кресла, столик с подсвечниками и бутылками, сервант с фарфором и хрусталем — все это должно было понравиться Юлии. Президент заметил сразу же, что так оно и есть. Он слегка прикоснулся к ее локтю и подвел к креслу, стоявшему у столика. Женщина опустилась в него, откинувшись на мягкую спинку, но тотчас, пораженная, поднялась. Именно на это и рассчитывал Президент, он посторонился, чтоб не помешать Юлии рассмотреть картину на стене. Точнее, не картину, а размалеванную стену. Недавно Президент сделал ремонт, наняв для этого художников, по крайней мере, так они назвались. Загнули столько, что даже Президент сначала поморщился, но художники объяснили: за эти деньги они еще разрисуют стену в квартире — сейчас это очень модно. Недавно расписывали стены у завмага и парикмахерши, изобразив очаровательные пейзажи. Вышло очень элегантно и красиво — березы, дубы и цветы, — все, что по душе заказчику…
Сама идея понравилась Президенту, однако он внес существенные коррективы в первичный замысел художников-маляров.
Решил: для чего пейзаж, их полно в магазинах, вон уже и фотообои стали продавать. На стене надо изобразить…
Художники с энтузиазмом восприняли предложение Президента, однако соответственно повысили и цену. В конце концов договорились, и теперь Президент не без тщеславия наблюдал изумление Юлии.
А любоваться и в самом деле было чем. Со стены смотрел на Юлию сам Президент в капитанской фуражке и тельняшке, одной рукой он держал штурвал, другой указывал куда-то в морскую даль. А из волн выныривали наяды — художники принесли Президенту несколько заграничных журналов, и он лично выбрал оттуда красавиц по своему вкусу, — они протягивали к капитану руки, их глаза светились любовью и восхищением. А он, суровый и неприступный, не обращая внимания на красавиц, вглядывался в морские просторы, как и надлежит истинному герою моря.
Правда, художники в какой-то степени польстили Президенту. На стене он выглядел моложе, стройнее, и черты лица были, так сказать, улучшены. Художники изобразили Президента с длинными модными бачками, и он вынужден был какое-то время не стричься и не бриться, потом пригласил домой дорогого парикмахера, и тот привел оригинал в соответствие с портретом.
А какие глаза ему намалевали! Они излучали само благородство, рука твердо сжимала штурвал, и весь он был устремлен куда-то в неизведанное, что символизировали видневшиеся на горизонте роскошные пальмы.
Юлия перевела взгляд с картины на Президента. Он весь сразу напрягся и втянул живот, но женщина улыбнулась снисходительно и похвалила:
— Красиво.
Президент
— Сразу видно руку мастера. Рисовал… — Он назвал фамилию известного художника и запнулся вспомнив, что Шиллинг предупреждал: Юлия — темакакого-то скульптора, может, видится иногда с этим известным художником, и он сейчас сядет в лужу…
Но Юлия, округлив глаза, сказала чуть ли не с ужасом:
— О-о, сам!..
— Да, — повеселел Президент, — и все говорят, у него неплохо вышло.
— Но ведь должны были заплатить ему… бешеные деньги.
— Не в деньгах счастье, — подчеркнул Президент, даже оттопырил губы презрительно, что должно было означать, его крайне пренебрежительное отношение к деньгам или (он подкрепил свою мысль, дотронувшись до золотого крестика пальцами в перстнях) то, что деньги для него не проблема, ибо, как говорили в старину, их у него куры не клюют.
Заметил, что Юлия сумела оценить этот жест, во всяком случае, увидела бриллиант, хотел спрятать руку в карман, но не смог: гордость обуяла его, считал, что Юлия заинтересуется камнем, но она прошла мимо Президента к камину, конечно, не настоящему, а электрическому, но вмонтированному в обрамление, имитирующее розовый мрамор. Президент, невзирая на жару, включил камин: загорелось что-то красное, даже зашевелилось слегка, будто дотлевали угли.
Президент подмигнул Шиллингу, они вдвоем аккуратно перенесли журнальный столик ближе к камину, подвинули туда же кресло, и Президент, церемонно усадив Юлию, потянул Шиллинга к холодильнику за закусками.
В кухне Шиллинг многозначительно толкнул Президента в бок и спросил:
— Ну как?
— Класс! — ответил искренне. — Фартовая чувиха.
Шиллинг, сомкнув кончики трех пальцев, выразительно пошевелил ими.
— Стоит… — намекнул весьма прозрачно.
Президент сделал вид, что не понял этого жеста, и открыл холодильник.
— С вас три сотни, шеф. Гоните за девку три сотни, как уговаривались.
В принципе Президенту было всегда трудновато расставаться с деньгами, но в этот раз отдал их без особого сожаления.
Шиллинг спрятал купюры и доложил:
— А то ваше задание выполнил. Сумочку вручил по назначению.
Президент с благодарностью похлопал его по плечу и пообещал:
— За мной не пропадет. И как она, та женщина?
— Вы что, даже не видели ее? — искренне удивился Шиллинг. — Такие деньги — и не глядя!..
— Именно так иногда дела делаются, — объяснил Президент. — Никто — ни родная милиция, ни прокуратура — не подкопается. Даже если засекут или та дуреха ляпнет. А от кого деньги?.. — захохотал он победно. — Никаких доказательств…
— Ну вы даете! — восхищенно покачал головой Шиллинг и открыл холодильник.
Президент взял у него икру и семгу, разложил по тарелкам и приказал:
— Когда зажгу свечи, смоешься. Только аккуратно.
— Сделаем, шеф. Но я ничего не гарантирую: девка с характером.
— Не таких взнуздывали… — ответил Президент хвастливо.
Но все же тревога закралась в душу, поставил икру перед Юлией и заглянул ей в глаза, словно хотел угадать, что ему сегодня сулит судьба.
Юлия улыбнулась. Президенту показалось — обнадеживающе, и у него сразу отлегло от сердца.