Взводный

Айзенберг Александр

Санитарных четыре грузовика, разумеется, отпустили, пускай поскорей уезжают, а сами двинулись вперед, но осторожно, в любой момент можно было столкнуться с немцами. Впрочем, далеко не уехали, вскоре показалось удобное место для засады, и передовой дозор встал, укрывшись в густых кустах. Долго ждать не пришлось, вскоре вдали сначала показался столб пыли, а потом и послышался шум моторов, и наконец показались и немцы, три бронетранспортера.

Сначала старшина хотел их подпустить вплотную и затем расстрелять в упор, на такой дистанции броня не держала винтовочные и пулеметные пули, но затем резко изменил свое решение. В этом месте у дороги росли густые кусты, вот старшина и послал туда бойцов. Недостатка в гранатах не было, а потому, когда к кустам приблизились немецкие бронетранспортеры, то из кустов в их кузова полетели гранаты РГД-33 без осколочных рубашек. В каждый бронетранспортер по две гранаты, и рванули они почти

одновременно, после чего машины, еще немного проехав, встали. Хотя гранаты почти никого не убили, но вот ранили и оглушили всех, а старшине только это и нужно было.

Дальше в каждый бронетранспортер запрыгнуло по паре бойцов с ППД, которые открыли из них огонь, стреляя по всем немцам и не делая различий, живой он или уже мертвый. Только в первом бронетранспортере сидел немецкий офицер, его, оглушенного взрывом гранат, не стали добивать, а взяли в плен, язык не помешает. Все бойцы старшины так или иначе умели водить транспорт, вот они и убрали бронетранспортеры с дороги, причем один из них, первый, где и был лейтенант, оказался с рацией, которую взрывы гранат, к счастью, не повредили. Отогнав трофейную технику в сторону, старшина позвал бойца Виттенберга, который так и остался с разведчиками, и пока никто не мог сказать худого слова в его адрес. Вот он и стал допрашивать пленного немца, которого быстро привели в сознание пощечинами и водой.

Немецкий лейтенант поначалу попробовал взбрыкнуть, но сначала несколько звонких оплеух, а потом угроза отрезать ножом мизинец быстро его разговорили. За это время старшина уже достаточно насмотрелся и на немецкие зверства, и на то, как лейтенант колол пленных немцев, если те артачились и не хотели говорить, так что он не испытывал ни малейших угрызений совести. Тщательно допросив офицера, старшина снова связался с командиром, пересказав ему все, что они узнали от пленного. Не получив уточняющих вопросов и поняв, что пленный больше не нужен, старшина ткнул его ножом в бок, прямо в почку, так что немецкий лейтенант умер мгновенно.

– Слушай сюда, дочка, – говорил старшина молоденькой фельдшерице. – Сейчас едете дальше по этой дороге и никуда не сворачиваете. Там дальше наши, вы не пугайтесь, если немецкие бронетранспортеры увидите, это трофейные. Дорога пока свободная, немцев нет, но и вы не зевайте, езжайте.

Синицына села в свой грузовик, водитель завел мотор, и машина тронулась, быстро удаляясь по дороге. В этот раз водители хоть и ехали относительно быстро, но не гнали, так что раненые в кузовах машин не особо ругались. Примерно через полчаса Синицына увидела своих, видимо, это и был тот отряд, о котором говорил ей старшина. По обе стороны дороги лихорадочно окапывались бойцы, чуть позади них рыли капониры для противотанковых орудий, а вот машин или бронетранспортеров она не увидела. Их маленькую колонну пропустили не останавливая, и они двинулись дальше, пока не достигли небольшой железнодорожной станции, где оказался медицинский сборный пункт. Синицына лишь облегченно выдохнула, когда сдала раненых, вот только что ей делать дальше, она не знала. Возвращаться назад не имело никакого смысла, ее медсанбат уничтожен, оставалось только остаться здесь. После того как она обрисовала свою ситуацию военврачу второго ранга, что тут командовал, ее вместе с водителями и грузовиками оставили тут, так как автобат, откуда были машины и водители, тоже наверняка уничтожен противником.

Когда на связь вышел головной дозор, я внимательно выслушал доклад старшины, который им командовал. Вот для такой оперативности я и еду в командирском бронетранспортере с рациями, а не в своей вездеходной «эмке». Больше всего меня обрадовал пленный, причем не простой солдат или унтер-офицер, а цельный лейтенант. Конечно, и он знает немного, но его сведений хватило более чем. На нас двигался моторизованный полк вермахта, подразделение лейтенанта было немецкой разведкой. Уничтожение нашего медсанбата – это инициатива лейтенанта, но и командир полка, полковник Михаель Детлефсен, приказал уничтожать как можно больше русских, не глядя, военные это или гражданские, здоровые или раненые.

Когда я это услышал, то для себя все решил, по крайней мере этот полковник в плен не попадет, за такое только повешенье, как за военное преступление. Узнав от лейтенанта силы и направление движения, принял решение о занятии тут обороны. Место удобное, достаточно широкое поле между двумя лесными массивами. Конечно, можно пройти и через лес, только это задержка по времени, так что немцы будут пытаться пройти здесь, по дороге, сбив нас с нее. До боестолкновения примерно час, может, два, это если повезет. У каждого бойца по лопатке, так что они рьяно принимаются копать стрелковые ячейки, на полноценные окопы просто нет времени. Свой второй батальон, который меньше по составу, так как я еще не успел его полностью

сформировать, вместе с бронеротой, в которой все мои бронеавтомобили вместе с трофейными танками, отправляю вперед. Лес достаточно большой, вот они и прячутся в паре километров отсюда, их задача будет ударить немцам в тыл по моей команде. Метрах в двухстах позади бойцов противотанкисты также вовсю орудуют лопатами, роя артиллерийские капониры для своих орудий. Грузовики, развезя их по позициям, уехали, перед этим также разгрузив боеприпасы для орудий.

Сверху над капонирами натягивают масксети и так по возможности маскируют орудия. Более мощные УСВ разворачиваем в километре за позициями, они и оттуда в состоянии уничтожить любой немецкий танк на этот момент. Их также ставят в капонирах и маскируют, ну и минометы. Связисты носятся пчелками, соединяя между собой все подразделения, сейчас связь – это все, только грамотное и своевременное управление боем способно принести нам победу. Все грузовики и бронетранспортеры укрыты в лесу, но готовы мгновенно выдвинуться, как только в этом возникнет необходимость. Мы успели, сообщение от головного дозора о появлении противника приходит тогда, когда мы сумели все отрыть и замаскировать. Хорошо, что авиации не было, так что мой сюрприз для немцев пока полная неожиданность.

Прошло минут двадцать, и впереди показались первые немцы, это разведдозор. Шесть мотоциклов с колясками, двухосный бронеавтомобиль с автоматической пушкой и танк-двойка пылят по дороге в нашу сторону. На глазах мотоциклистов очки-консервы, на самих – плащи, и все серое от пыли. Подпустив их вплотную, работает станковый «максим», срезая одной длинной очередью всех мотоциклистов. Следом хлопают два трофейных противотанковых ружья, достались мне в качестве трофеев, а я, пока у нас не наладили выпуск наших противотанковых ружей, вооружил ими своих бойцов. Бронебойные пули с легкостью пробивают броню и бронетранспортера, и танка-двойки. Оба останавливаются, в бронетранспортере пуля убила водителя, а двойка останавливается и так, и из нее поспешно вылезают танкисты, при этом отчаянно кашляя и заливаясь слезами. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись, слезогонка – это вам не шутка [7] .

7

Немецкое противотанковое ружье PzB 39 калибра 7,9 миллиметра стало поступать в войска с 1939 года, всего к 1 июня 1941 года в войсках было 25 298 противотанковых ружей. В бронебойном патроне, на кончике пули находилось немного отравляющего вещества слезоточивого действия, это был основной патрон, хотя имелись и другие патроны, в том числе и учебные.

Танкисты не успевают сделать и пары шагов, как падают скошенные огнем моих бойцов. Все это происходит на глазах противника, основная колонна двигается метрах в шестистах позади. Сначала немцы открывают ответный огонь, а затем прямо на глазах их колонна из походного строя перестраивается в боевой. По всему полю расползаются танки, это чешские «шкоды», LT vz.38 – еще тот уродец, на мой взгляд, и броня на заклепках. Но танк есть танк, даже такой паршивый, броня и орудие, хоть и малокалиберное, главное, это опытный экипаж и грамотное использование, вот только сегодня явно не их день.

Сначала, дождавшись, пока немцы выстроятся в линию, открывают огонь по моему приказу сорокапятимиллиметровые противотанковые орудия. Дистанция вполне рабочая, да еще и по таким легким целям. Не все снаряды летят в цель, случаются и промахи, но то один, то другой немецкие танки начинают загораться и взрываться. Спустя пару минут к веселью присоединяются и УСВ, расположенные намного дальше, но для их относительно мощных снарядов это не расстояние, зато на фоне сорокапяток они почти не заметны. Все внимание противника приковывают к себе как раз противотанковые орудия, они намного ближе. Все же немцы смогли подойти на дистанцию в сто-двести метров, вояки они серьезные, не то что там всякие румыны и итальянцы с прочими испанцами. Наравне с немцами воевали разве что только финны, а вся остальная европейская сволочь годилась лишь на охрану тыла, вояки из них были отвратительные. Позади танков шли бронетранспортеры и густые цепи пехоты, и, как только танки встали, весело горя, вперед поперли немецкие пехотинцы в классическом виде – с засученными рукавами, только что без автоматов [8] .

8

Всю войну основным оружием немецкой пехоты был старый добрый карабин Маузера М98. Автоматы были достаточно редки, и в основном ими были вооружены унтер-офицеры, это в наших фильмах немцы массово ими вооружены, на самом деле это было не так.