Взводный

Айзенберг Александр

Ненадолго установилась пауза, высокое начальство обдумывало сложившуюся ситуацию, пока генерал Колесников не начал излагать свою мысль:

– Я вот что думаю, Федор Яковлевич, флаг полка отправим с нарочным в шестую армию, пускай восстанавливают его, а лейтенанта с отрядом оставим у себя. Официально оформим его перевод к нам, вышел у нас, вот и включили его в состав нашей армии. Его начальство не скоро об этом узнает, если вообще узнает. Теперь по отряду, по сути, это неполный механизированный полк. Командует лейтенант им хорошо, только званием не вышел, и мы ему полковника дать не можем, максимум через звание, так что потолок, что мы можем ему дать, это капитан. Для полка тоже маленькое, но ведь это для официального полка. Забираем у него гаубичный дивизион, нам он нужней, да и Прохоров, судя по всему, взял его, просто чтобы було,

раз подвернулся под руку, вот и прихватил с собой. Думаю, не будет он против этого возражать. Далее, два других дивизиона и минометы оставляем ему, а также один батальон и роту бронеавтомобилей. Второй батальон официально переводится в штат штаба армии, но по существу останется у Прохорова. Через месяц даем ему майора и в рамках армии создаем на базе его отдельного механизированного батальона отдельный механизированный полк. Уж больно лихо он воюет, а пока его отдельный усиленный батальон будет при штабе армии исполнять роль пожарной команды в случаях вражеского прорыва нашей обороны.

– Дмитрий Емельянович, может, его тогда еще и танковой ротой усилить?

– Нет, Федор Яковлевич, как я понял, если бы Прохоров хотел, то сам бы собрал себе танковую роту, да и батальон, думаю, тоже потянул бы. Просто он по какой-то причине не хочет связываться с танками, хотя, конечно, это странно. Однако практика показала, что он и с наличными силами может успешно противостоять механизированным подразделениям немцев. Тут главное не ограничивать его инициативу, тогда и результат получим самый высокий.

– Хорошо, Дмитрий Емельянович, так и сделаем. Иван Семенович, вы там распорядитесь в кадровом отделе, как Прохоров в семнадцать часов со своими командирами прибудет, так все и оформите.

– Сделаю, Федор Яковлевич.

На этом обсуждение отряда лейтенанта Прохорова пока прекратилось, и дальше генералы обсуждали обстановку на фронте.

Разумеется, я обо всем этом и понятия не имел… После обеда, еще раз проверив расположение своей части, я прихватил с собой журнал боевых действий, который вел, но в первый раз с собой в штаб армии не брал. Там подробно был расписан весь мой боевой путь с момента попадания сюда. В шестнадцать часов мы на трех машинах выехали в штаб армии, хоть ехать было полчаса, но лучше там подождать, чем опоздать. Сейчас война, и случиться, может всякое, так что лучше выехать заранее. В штабе армии нас снова проводили в кабинет командующего, всех вместе, там я вручил начальнику штаба журнал боевых действий отряда, через день мне пообещали его вернуть.

Сказать, что я был удивлен решением высокого начальства, это ничего не сказать, но то, что меня повысили до капитана и официально назначили на командование батальоном, радовало. Жаль, конечно, что второй батальон временно выводился из-под моего командования, но учитывая, что он оставался при штабе армии, то я надеялся, что его не успеют угробить. Вот то, что гаубичный дивизион у меня забрали, особого сожаления не вызвало, он, честно говоря, несколько меня связывал, тут баба с возу, кобыле легче. Да и так меня радовало, что не пихали затыкать очередную дыру на фронте, а организовали мобильное подразделение для экстренных случаев. Наконец раздача слонов закончилась, и мы покинули кабинет командующего армией. Мои командиры отправились в город, деньги у них были, у немцев забрали, причем наши, но не в таких количествах, чтобы официально сдавать. Трофеи у меня были официально разрешены, и я был готов грудью отстаивать священное право на них. А то знаю я этих моралистов, на словах они святее папы pимского, а на деле натуральные крысы, тянущие под себя все, что только могут. От командующего армией я с техник-интендантом Хлыновым отправился к начальнику тыла армии, было необходимо официально поставить на учет всю свою технику и самим встать. Где продукты брать – это в тылу мы могли брать их на наших брошенных складах и отбирать у немцев, а тут исключительно по накладным. Еще раз убедился в высказывании графа Суворова, что любого интенданта, прослужившего больше пяти лет, можно смело вешать за воровство. Не успел я представиться и даже дать список имущества, как складской хомяк – полковник с ходу заявил мне:

– Товарищ лейтенант, – то, что я уже капитан, пока не было отражено, я намеревался сразу после начпотыла прийти в кадровый отдел. – как я слышал, за вашим подразделением числится автомобиль ГАЗ-11-73, так вот, не по чину тебе машина. Это уровень

как минимум комдива, так что придется ее отдать.

– Товарищ полковник, может, договоримся? Нет, я все понимаю, но у меня есть для начальства кое-что другое и для вас тоже найдется. Думаю, нет, даже уверен, что вам это понравится.

– И что же это такое, товарищ лейтенант? – Начпотыла, судя по его голосу, был настроен очень скептически.

– Да так, лично вам трофейный автомобиль «опель-капитан», командующему армией – «опель-адмирал», а для начальника штаба и члена Военного совета у меня есть по «Мерседесу W 142», думаю, эти машины явно будут лучше простой «эмки».

– Лейтенант, а что мне мешает просто забрать их, тебе ведь они по штату не положены?

– Знаете, товарищ полковник, эти машины даже не вписаны в состав штатной техники моего батальона, так что, если они вдруг прямо сейчас сгорят, то мне ничего не будет, ведь они не числятся как вверенное мне имущество.

– Ну ты, лейтенант, и наглец! – улыбнулся начпотыла. – А не боишься, что после этого я тебя сгною?

– Нисколько, мы все под Богом ходим, а как сказал классик, беда не в том, что люди смертны, а в том, что они внезапно смертны.

– Да… похоже, что ты совсем с головой не дружишь. Кстати, а что за классик?

– Михаил Булгаков, в книге «Мастер и Маргарита».

– Не читал.

– Это один из любимых писателей товарища Сталина. Так что, товарищ полковник, будем дружить, или вы предпочитаете вместо взаимовыгодных отношений остаться ни с чем?

– И ты действительно готов идти на крайние меры в случае чего?

– Знаете, конечно, очень не хочется к ним прибегать, я все же с головой дружу, а потому всегда стараюсь решить дело миром, но если меня загоняют в угол и ставят в безвыходное положение, то тут, как говорится, все средства хороши. Вы ведь не забывайте одно, сейчас война. Это я не к тому, что она все спишет, а к тому, что в ходе боевых действий я могу много чего захватить у противника. Просто раньше я брал только то, что мне необходимо, и многое бросал или уничтожал. Мне больше пригодится грузовик или бронетранспортер, чем легковая машина. Не будь у меня возможности вывезти эти легковушки, просто сжег бы их, а так прихватил с собой для налаживания отношений. Согласитесь, всегда в отношениях лучше, когда обе стороны заинтересованы в них.

– Я рад, что ты оказался вполне адекватным человеком… Когда можно получить машины?

– Прямо сейчас, вы можете мне устроить допуск к радистам, связаться с отрядом? Телефонная связь пока не налажена, или придется подождать, пока я вернусь к себе и распоряжусь перегнать машины к штабу.

– Частота и позывной у тебя, я полагаю, есть.

– Есть.

– Тогда не проблема.

Во как главного хомяка армии приперло в желании получить трофейную машину. Думаю, его больше интересовал собственный автомобиль, чем машины для начальства, хотя и последнее тоже не маловажно, ведь это жирный плюс в его копилку со стороны начальства.

Мы прошли в помещение связистов, и радист связался с моими по названной частоте, кстати, и штабные радисты записали их для экстренной связи со мной.

Связавшись со своими гавриками, приказал пригнать к штабу армии все легковушки. Да, их было больше, чем я, скажем так, договорился с начальником тыла, но пускай это будет от меня бонус для него. Все же я опасался, что он встанет в позу и полезет в бутылку. Мне нужны были хорошие отношения и со штабными крысами, и со штабными хомяками, но и позволять ездить на себе, как они захотят, тоже было нельзя. Короче, через полчаса все машины уже стояли перед штабом армии, и перед ними собралась небольшая толпа. Полковник, увидев автомобили, а тем более, что их было несколько больше, чем мы обговаривали, был просто счастлив. Я тоже, по крайней мере избавился от в принципе не нужного мне транспорта, а кроме того, можно сказать, получил хорошие отношения с главным хомяком армии. То, что мы попикировали с ним самого начала, то это мы просто принюхивались друг к другу, зато четко озвучили свои позиции и пришли, как говорила одна пятнистая гнида, к консенсусу. Машины забрали, а неучтенный «мерседес» и два «опеля» полковник приказал быстро загнать в гараж, думаю, он найдет, куда их пристроить, начальства и в штабе армии, и в штабе фронта хватает, не удивлюсь, если эти автомобили скоро всплывут в штабе фронта. Главное, я обезопасил свою машину, ее официально приписали к моему батальону, и теперь она на законном основании была моим транспортом.