Взводный

Айзенберг Александр

А пока ждал машины, сходил в кадровый отдел и получил новые документы, вернее, пришлось позже зайти, а пока просто расписался в бумагах, сфотографировался и стал ждать, когда сделают удостоверение.

Наконец этот длинный день закончился, причем вполне неплохо для меня. Я даже был рад, что меня оставили в 26-й армии, а не отправили назад в свою. Здесь встретить кого-нибудь из бывших сослуживцев этого тела проблематично, а то как объяснять им, что я их не знаю. Вернувшись к себе в расположение, приказал готовить гаубичный дивизион к передислокации.

Теперь уже у штаба армии будет болеть голова о нем, а дивизион получился неплохой. Кроме самих гаубиц, были трофейные тягачи, причем мне удалось достать еще три таких же, так что у дивизиона оказалось четыре запасных тягача, что было очень хорошо. Кроме, собственно говоря, самих гаубиц

с тягачами, были один топливозаправщик, десять трофейных пятитонных грузовиков, полевая кухня, трофейная же техничка для автотранспорта, обычная «эмка» для командира дивизиона, шесть мотоциклов для разведки, а кроме того, взвод пехоты для охраны с двумя пулеметными бронеавтомобилями и четыре грузовика с зенитными установками. Два со счетверенными «максимами» и два с крупнокалиберными ДШК. Вот так, считай в полном фарше, и это плюс еще и палатки для личного состава, и выводили дивизион как отдельный, непосредственно подчиненный штабу армии.

Что касается остального, то другие дивизионы оставались у меня, как и первый батальон, а вот второй временно выводили в распоряжение штаба армии. Я тоже вроде как в их распоряжении, но меня, вернее, мной будут затыкать прорывы, которые образуются, а второй батальон будет при штабе в качестве охраны. А что, мы ведь неучтенный фактор, приятное пополнение штата армии, и я не против. Лучше так, чем просто сидеть в обороне под артиллерийским обстрелом и бомбардировками. Короче все довольны, а я на следующий день отправился в город. Мне дали три дня для адаптации, вот я и задумал решить кое-какие проблемы. Еще вчера у зампотыла, перед тем как распрощаться, я узнал адрес портного, вот сегодня, взяв водителя, я и поехал в город. Пришлось немного поплутать, так как ни я, ни водитель города не знали, пришлось у патрулей спрашивать, но нашли. Портной оказался примечательный, впрочем, а кто еще мог им оказаться на Западной Украине.

– Добрый день, Исаак Абрамович, мне тут посоветовали вас как хорошего портного.

– И кто же, молодой человек?

Я назвал начальника тыла.

– И что вы хотите?

– Ничего особенного, мне из брезента надо сделать вот такую вещь.

И я показал на листке бумаги набросок разгрузки. Причем она была в двух вариантах, под диски ППД и магазины СВТ. Под четыре диска или восемь магазинов, диски, слава богу, были в наличии, а техники из реммастерской их подогнали под конкретное оружие, вот и получалось по пять дисков на автомат, хорошо хоть, что с магазинами под СВТ такой заморочки нет.

Портной сначала возмутился – с такой мелочью и к нему. Пришлось отговариваться тем, что я тут никого не знаю, и кого мне назвали, к тому и пришел. А вот когда он узнал необходимое количество, то просто выпал в осадок. Все же я договорился, правда, и шить он будет не один, но то, что материал мой и платить я буду сразу и наличными, его успокоило, тем более я не торговался по цене. А что, брезент у меня был, впрочем, как и деньги, а копить их я не собирался, куда. Тут каждый день может быть последним, так что зачем деньги, зато обзаведусь крайне нужной амуницией, а то посторонние уж больно косятся на немецкую сбрую на моих бойцах. Короче, Исаак Абрамович мобилизует всех своих соплеменников нужной профессии и за неделю выдаст конечный результат, а я сегодня же завезу ему брезент и выдам аванс, вернее, аванс выдал сразу, так как прихватил с собой деньги. Пошили разгрузки быстро и хорошо, там и для гранат были карманы, и для бинта, и просто так, для всякой мелочи, но с учетом нынешних средств, так что никаких липучек, но и так неплохо получилось. Уже когда я забрал разгрузки и полностью расплатился, тихонько, чтобы никто посторонний не услышал, сказал портному:

– Исаак Абрамович, только между нами: я вам крайне советую немедленно уезжать. Город мы не удержим, а когда придут немцы, то начнутся расстрелы евреев.

– Но позвольте, немцы – культурная нация, да и в прошлую войну они не позволяли себе ничего подобного.

– Забудьте, что было раньше, впрочем, решать вам, я вас предупредил и уговаривать не собираюсь, так что потом не обижайтесь, когда немцы вас погонят на убой.

Я ушел, оставив портного в тяжких думах с вековечным русским вопросом «что делать?». Надеюсь, ему хватит ума предупредить родственников с друзьями и уехать. А пока я, забрав свежепошитые разгрузки, отправился к себе выдавать своим бойцам. Хорошо, что эту неделю меня не трогали, но чувствую, это ненадолго, скоро

придется затыкать очередную дыру, и оказался прав, уже на следующий день мой батальон подняли по тревоге.

Глава 8

Не зря говорят, счастье не бывает вечным, вот и мне пришлось идти отрабатывать выданные мне начальством авансы. По-любому, лучше числиться группой быстрого реагирования и базироваться при штабе армии, чем сидеть под постоянными обстрелами в окопах. Только это не синекура, а потому и отрабатывать надо, вот я и отправился отрабатывать. Не успели мы позавтракать, как меня через нарочного срочно дернули в машину связи, за эти дни связисты успели протянуть к нашему расположению линию связи. Зная, что надолго мы тут не задержимся, я и строить ничего не стал, а телефонный провод завели в трофейный немецкий грузовик, который служил мобильным пунктом связи, кстати, оригинальный, и с немецкими рациями и телефонами. Вот в него я и направился, когда нарочный выдернул меня прямо из-за стола, хорошо хоть, что уже почти позавтракал.

В машине получил от начальника штаба армии приказ немедленно выдвигаться на ликвидацию прорыва немцев. Тевтоны, в своем духе прорвали позиции наших войск и кампфгруппой рванули вперед, рассчитывая, как всегда, навести панику, разгромить наши тылы и в итоге взять в кольцо обороняющиеся части. Вот я и должен этому помешать, причем должен взять оба батальона, из моего отряда нет только гаубичного дивизиона, а он, пожалуй, пригодился бы, ведь пушки-гаубицы М-30 могут вести огонь и прямой наводкой. Короче, лишними точно не будут, но их уже услали по другому приказу в другое место, так что придется действовать без них. Еще меня очень напрягало то, что выдвигаться надо прямо сейчас, в начале дня и при ясном небе, в котором хозяйничают немцы. И ведь мало того что пока немцев не только больше, но и самолеты их лучше, и птенцы Геринга более умелые, чем сталинские соколы, вот только ждать вечера, чтобы двигаться в темноте, нельзя, нет времени, тут каждый час на счету.

У меня, конечно, есть зенитное прикрытие, я ему особое внимание уделял и старался как можно больше достать зениток. Короче, в общей сложности я сумел ввести в строй 34 зенитки, правда, это были пулеметы, но все же 25 счетверенных «максимов» и 9 крупнокалиберных ДШК, и это только наши. Были и трофейные, но мало, 11 бронетранспортеров с 20-миллиметровыми «флаками». Еще постоянно проводил учения, особенно когда мы стояли при штабе, чтобы бойцы не расслаблялись, их и гоняли, имитируя отражение авианалета. Конечно, сбить немецкие самолеты у них вряд ли получится, но вот не дать им прицельно бомбить или штурмовать – точно. Хотя бы согласно статистике больших цифр, когда в небо стреляют не только полсотни зениток, но и с сотню ручных пулеметов и несколько сотен самозарядных винтовок, причем мощным мосинским патроном, то как минимум повредить самолет можно. Еще стоит учесть и психологический фактор, так как для отражения авианалета у каждого бойца с СВТ и ручным пулеметом есть отдельный магазин и диск, где каждый третий патрон трассирующий. Так что когда с земли к тебе тянутся даже не десятки, а сотни, если не тысячи огненных стрел, то очень тяжело выдержать боевой курс и не отвернуть в сторону, от греха подальше.

Вот по этим причинам я и не опасался разгрома от немецкой авиации, хотя потери от неприцельной бомбежки были вполне реальны. Но пока мой расчет строился на другом – на трофейной технике. Большая часть грузовиков трофейные, больше сотни бронетранспортеров, я даже приказал нацепить на их капоты немецкие флаги, которые очень хорошо видно сверху. Своей авиации я не опасался, ее практически нет, так что с этой стороны опасность минимальная. На трофейной технике я пока приказал только нарисовать небольшие красные звезды на кабинах грузовиков и бортах бронетранспортеров, закрасив немецкие кресты, но саму технику не перекрашивали. То, что неизвестные похитили массу немецкой техники, конечно, известно, вот только искали ее в немецком тылу, а сейчас, когда немцы прорвали фронт, их части могут быть где угодно, так что, скорее всего, немецкие летчики нас примут как раз за такую часть. Это позже, когда мы засветимся, такой фокус уже не пройдет, но и немцам также вполне может достаться от своих, особенно если у них будет наша трофейная техника. А пока я приказал бойцу при штабе крутануть ручку ручной сирены, которую мы скоммуниздили на аэродроме. Отряд поднимался по тревоге, благо бойцы и оправились, и заправились, так что к походу готовы.