Я – борец! 2 Назад в СССР
Шрифт:
— Блин, почти… — выдал Гена, заходя на весы. Ему до 82-х не хватало всего 450 грамм.
— Всё по плану, — сказал я. — Вечером ещё тренировка, из еды — только не солёные салаты, белок в виде яиц или орехи. Вода — только из бутылок. За ночь скинешь ещё полкило минимум.
— Слушай, я вчера вам помешал с Аней, да? — спросил Гена, протирая лицо полотенцем.
— Ну так… — я отмахнулся. — Мне тоже тратить тестостерон нельзя.
— Может, после турнира по пиву?
— А давай, — кивнул я. — У меня тринадцатого день рождения — можем отметить.
— Как
— Только смотри — больше ничего у Жени про нас с Аней не спрашивай, ладно?
— Да я помочь хотел! Кто ж знал, что она у меня психопатка?
— Ты должен был знать, — ответил я.
Повисла пауза, но Гена её быстро нарушил:
— У меня с вечера ночная смена на фабрике, а утром — взвешивание… Уставший буду-у… — он нарочито протянул последний слог.
— Выспишься после турнира.
Перед вечерней сменой мы с Геной ещё немного потренировались — чисто для разогрева. И я «отпустил» его с полупустой бутылкой воды на фабрику.
Завтра — большой день.
Завтра — мой первый турнир в этой жизни.
И первый раз в виде спорта, в котором я совершенно ничего не понимаю…
Мой вечер был сегодня более разгруженный, и я направился к Ане. Постучав в их дверь, я терпеливо дождался, пока мне откроют.
— Привет, — произнёс я, увидев Аню в дверном проёме.
— Привет, — ответила она, с тоном словно была мне не совсем рада и чем то опечалена.
— Я войду? — спросил я.
Но Аня посмотрела внутрь комнаты и, наоборот, вышла ко мне, прикрыв за собой дверь.
— Что, Женя ещё не в духе и сердится на Гену? — спросил я, улыбаясь, добавив: — Может, ко мне?
— Слушай, — начала она, — вчера между нами случилось какое-то безумие, и если бы не Гена, мы бы перешли черту.
— Ну, суть отношений в этом, нет? — спросил я.
— Я вижу и чувствую твоё желание, чувствовала, мне даже на мгновение показалось, что это даже взаимно, но… — протянула она.
— Но?.. — подтолкнул к продолжению я.
— Но я так не могу.
— Конкретизируй — как? Планомерно: ходя за ручку, целуясь не на виду, обнимаясь без всяких похабных намёков с моей стороны? — начал перечислять я наши месячные отношения.
— Да, Саш, я вижу, что ты молодец и что не хочешь меня торопить. И я ощущаю, что своими принципами мучаю тебя тоже. А я не хочу так. Я вчера сказала, что боюсь тебя потерять, и боюсь, что ты окажешься не «тем самым». У меня вокруг примеров масса: та же Женя торопится и всегда страдает, а я не хочу торопиться и перебирать парней не хочу, да и не могу. — грустно произнесла она, словно готовилась всю ночь и весь этот день.
— Погоди, что не так с нашими отношениями? И с чего ты взяла, что ты меня мучаешь? — спросил я, хотя, конечно же, такое воздержание с поцелуями и обнимашками в одежде — это та ещё каторга, но с ними лучше, чем без них. В моих снах так мы с Аней давно уже перешли эти её линии, за которые она в жизни не может зайти.
— Я не хотела бы форсировать наши отношения и предлагаю не переходить
«Кто-нибудь когда-нибудь давал точное определение дружбы, близкой дружбы, любви?» — спросил себя я.
Что мне сейчас предлагает Аня? Мол, Саш, давай так и продолжать: за ручку по крышам бегать, и гулять по паркам, и в Воронеж ездить мороженое есть, и на аттракционы по выходным, но я что-то в тебе не до конца уверена…
— А есть какие-нибудь точки во времени или вещи, которые должны произойти, когда ты скажешь, что я — тот самый? — спросил я.
— Саш, нам по шестнадцать! Мы дети по сути. — ошарашила меня Аня.
— С 18-ти можно будет дальше идти? — спросил я.
— Наверное… — неуверенно проговорила она.
— Ну если до 18ти нельзя, то я могу быть стопроцентно уверен, что ты еще два года меня из армии дождёшься. Так, Анют, спасибо за исчерпывающую беседу. Команда знатоков в моём лице берёт дополнительную минуту на раздумья.
— Минуту? — спросила она.
— Может, чуть больше… Доброго тебе вечера, — произнёс я, разворачиваясь.
Настроение было дрянь. Точнее, настроение «стало» дрянь, а ещё и завтрашний турнир…
О времена, о нравы, как же она всё усложняет. Может, период жизни такой? Выступлю завтра, а потом подумаю, что с этим вот всем делать. Я сунул руки в карманы, опустил голову и пошёл шаркающей походкой в сторону лестницы на мой этаж. Анна, видимо, ещё стояла и смотрела мне вслед, а потом дверь открылась и закрылась.
А придя на свой этаж, я услышал, как вечернее радио поёт из кухни, словно бы мне и словно про меня:
Обо мне все люди скажут:
Сердцем чист и не спесив…
Или я в масштабах ваших
Недостаточно красив?
Мне б ходить не унывая
Мимо вашего села,
Только стёжка полевая
К вам навеки привела.
Ничего не жаль для милой,
И для друга — ничего.
Для чего ж ходить вам мимо,
Мимо взгляда моего?
Я работаю отлично,
Премирован много раз.
Только жаль, что в жизни личной
Очень не хватает вас…
— Да, Бамболби, всё так, — выдохнул я. — «Можно быть комсомольцем, спортсменом, ловить преступников, неплохо зарабатывать, но на тебя будут смотреть и сомневаться: ты тот или не тот?»