Я думала, я счастливая...
Шрифт:
— Это для поднятия настроения! — объявил Женя, указав на сладости. — Я сейчас!
Он вынул телефон и набрал чей-то номер. Взглянув на Тамару, сделал знак рукой и вышел в соседнюю комнату. Через несколько секунд опять заглянул к ней.
— Какая температура?
Тамара беспомощно пожала плечами — нет градусника. Женя поморщился, но тут же заговорил в трубку:
— Неа, Серег, не знаем. Градусника нет. Но явно высокая. А? Это какие? Сколько? И вечером? Понял. Не знаю. Разберемся. Ладно, давай, с наступающим и не обессудь,
Он закончил разговор и ушел на кухню. Тамара слышала, как кипел чайник, звякала посуда, гремела разделочная доска, и глухо стучал нож. Женя принес кружку с горячей водой, высыпал туда один из пакетиков из коробочки и тщательно размешал ложкой. Послышался запах лимона.
— Вот, выпей. Это жаропонижающие, тут парацетамол, еще что-то… Серега сказал, поможет.
Тамара уже увидела знакомое название: действительно, должно помочь. Этот препарат она и сама использовала, когда лечила домочадцев. В другой руке Женя держал тарелку, где были порезаны дольками апельсины.
— Это на потом, когда полегчает. Пей, давай!
Тамара удивилась, как легко он тут раскомандовался, но возражать не стала — не было сил. Она осторожно сделала маленький глоток из кружки. Женя удачно разбавил кипяток холодной водой, так что напиток согревал, но пился легко, не обжигая. Приятная кислинка освежила рот. «Представляю, как я выгляжу», — обессиленно подумала Тома, допивая лекарство.
Женя забрал у нее пустую кружку, внимательно посмотрел в лицо, а потом плотнее укутал ее в одеяло. Руки у него были теплыми и уверенными.
— Спасибо, Женя, — промямлила Тамара, понимая, что лекарство сейчас подействует и ей, наконец-то, станет легче. — Который час?
Женя кинул взгляд на левое запястье, где чернела лента современных часов.
— Почти четыре.
— Вы езжайте. Новый год, всё-таки. Спасибо за помощь, за лекарства. Я дальше сама справлюсь. Извините, что так…
— Тамар, прекращай мне выкать, ладно? Тебе сейчас поспать надо. А я пока продукты разберу. Мне там, в ресторане бульон по-быстрому сварили, сказали просто подогреть потом. Может, сейчас хочешь?
Тамара покачала головой. Она пыталась выдавить из себя хоть что-то вразумительное, чтобы отправить Женю праздновать самый веселый в году праздник, но язык ее не слушался, а глаза предательски закрывались. «Я только десять минуточек посплю, а потом он уедет, успеет еще добраться, до двенадцати далеко», — подумала она и уснула.
Проснулась внезапно. В комнате было темно, только силуэт Геннадия коряво раскинулся перед окном. В соседней комнате горел приглушенный свет, а из кухни слышался бубнеж маленького телевизора. Она не включала его ни разу, была уверена, что он и не работает. Экран мобильного показывал девять часов вечера.
Тамара прислушалась к себе. В теле и голове ощущалась удивительная легкость, футболка была мокрой насквозь, но озноб отступил, а температура явно спала. Очень сильно хотелось пить.
На кухне слышались знакомые голоса из детства, они снова расспрашивали, где находится Третья улица строителей. Хлопнула дверца старенького холодильника, зашуршал пакет, что-то упало и покатилось по полу. Тамара смущенно выглянула из-за двери. Женя стоял к ней спиной и задумчиво разглядывал два яблока у себя в руках — то ли собрался их вымыть и съесть, то ли положить в вазу. На столе в глубокой тарелке лежали мандарины и желтели солнечной кожурой бананы.
— А, ты проснулась! Как себя чувствуешь? — обрадовался он, обернувшись.
Наверное, увидел ее отражение в стекле буфета. Он положил яблоки на стол и шагнул к Тамаре. Быстро поднял руку и пощупал ее лоб.
— Кажется, нет. И глаза веселее стали.
Тамара чуть улыбнулась и, чувствуя слабость в ногах, села в старое дядьВалерино кресло.
— Пить хочется, — провела она языком по сухим губам.
Женя, как волшебник, достал бутылку с морсом. На этикетке красовалась большая забавная ягода клюквы.
— Вот, не холодный, специально купил. Мне всегда помогает. Клюква — это мощь. От всех болезней, как говорил мой дед.
Он налил морс в стакан и протянул Тамаре. Она залпом выпила его целиком.
— Еще?
Бутылка забулькала снова. На этот раз Тамара пила уже с паузами, небольшими глоточками. Женя сел за стол, внимательно за ней наблюдая. На экране, его тезка Лукашин продолжал сражаться с судьбой. Тамаре стало неловко: сидит тут немытая, нечесаная, портит праздник человеку.
— Спасибо, — она поставила стакан на стол. Вздохнула. — Женя, вы… ты еще успеваешь к новогоднему столу. Пожалуйста, не надо тут меня сторожить. Езжай. Я сейчас еще чай выпью и спать лягу. Правда, не порти себе праздник. Тебя ждут наверняка…
Женя откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди, сначала широко улыбнулся, а потом покачал головой.
— Нет, я никуда не поеду. Уж извини. Там гололед и вообще… Я уже всё сюда привез. Так что, встретим Новый год вместе! Надеюсь, не выгонишь?
Тамара озадаченно уставилась на своего упрямого спасителя. Он легко встал и открыл холодильник.
— Вот, смотри. У нас есть оливье, салат с курицей и ананасами, еще какой-то, сказали вкусный, салат. Здесь кролик с травами. У тебя же есть микроволновка? — завертел он головой. — Надо погреть тебе бульон, — он покачал в руке прозрачный стакан, с плотно закрытой крышкой. — И тут еще пирожные. Вместо шампанского есть лимонад и горячий шоколад. Ну, как?