Я думала, я счастливая...
Шрифт:
Проснулся весь в поту. В комнате душно, а ногами он случайно прислонился к горячей батарее. Долго не мог уснуть, так отчетливо и близко виделось ему лицо Тамары, и в особенности ее глаза — грустные, и в то же время, удивленные.
Елку он всё-таки купил. Не деревце, а охапку еловых веток. Соня долго и удивленно разглядывала этот странный букет. Морщась от уколов и незаметно оттирая смолу с пальцев, она покладисто поставила его в большую вазу. Пригодились и бабушкины стеклянные игрушки. Они лежали в маленькой коробке на пожелтевшей от времени вате — шишки, звезды, гномики и разноцветные шарики. Получилось красиво, как будто перенеслись в старину.
— Настоящий винтаж, — восхищенно выдохнула
Николай понял, что на несколько часов Сони для него не существует. Она будет делать снимки, выбирая лучший ракурс и перенося вазу с места на место, а потом пропадет в компьютере, обрабатывая то, что получилось. Всегда так. Никогда не знаешь, что именно у нее запланировано. Иногда целыми днями она не выходила из дома, бездумно переходя из комнаты на кухню, перелистывая альбомы, зачитываясь книгами. А иной раз уже в шесть утра уходила и возвращалась после полуночи — измученная, бледная и уставшая. Ни о каких экзотических ужинах речи, конечно, не шло. Николай привык довольствоваться полуфабрикатами или ужинал в кафе. Сама Соня ела, как птичка, там крошка, здесь перекус. Порой, спохватывалась, включала видео и начинала сосредоточенно повторять за кудесницами-домохозяйками — пыталась испечь пирог с мясом или зажарить цельный кусок свинины. Ничего не получалось. Она расстраивалась и чуть не плача, оттирала остатки муки со стола, выбрасывала горелое мясо и звонила в доставку еды. Николая и это умиляло. Ну и пускай не умеет готовить, не всем же это дано. Просто Соня, как человек творческий, абсолютно не приспособлена к быту. Это не плохо и не хорошо. Он любит ее не за борщи и пироги, пропади они пропадом! Главное, что она рядом и ему с ней спокойно. Перестает болеть душа и будущее видится таким объемным и реалистичным. Как это важно видеть будущее и понимать, что жизнь не закончилась!
Соня надела черное платье и ярко-розовые сапоги выше колена, на плече повязала пышный розовый бант, похожий на тропический цветок. Николая всегда удивляло ее умение подбирать обычные вещи так, что они начинали играть новыми красками, а образ получался, будто картинка глянцевого журнала. Он снова на нее загляделся: молодая, красивая, полная сил.
Большие часы на экране телевизора показали двенадцать. Николай, не спуская с Сони восхищенных глаз, потянулся к бутылке шампанского. Хлопнула пробка и соломенная пузырящаяся жидкость полилась в высокие фужеры. На столе, отбрасывая блики, мерцали свечи в высоких витых подсвечниках.
— С Новым годом, любимая! С новым счастьем…
Раздался мелодичный звон, похожий на серебро колокольчиков. Соня засмеялась и повторила, как эхо:
— С новым счастьем, Коленька…
Он взял в руки длинный бархатный футляр, где притаился подарок — узкая длинная змейка гранатов — браслет ручной работы. Соня ахнула и протянула тонкое запястье. Темно-красный, почти черный камень прекрасно дополнил ее наряд. Мгновение она любовалась этой красотой, то поднося ближе, то отодвигая от себя руку, а потом уперлась ладошками ему в грудь.
— А мой подарок здесь, — и показала на свое сердце, — а еще вот, — и протянула ему небольшую коробочку.
Николай не мог и представить, что он увидит внутри. Он торопливо вскрыл упаковку и увидел сложенный в несколько раз лист бумаги. Удивленно поймал загадочный взгляд Сони, развернул. «Беременность 5–6 недель» — почерк врача был на удивление разборчив. Беспомощно, не веря своим глазам, он смотрел то на заключение доктора, то на счастливое лицо любимой женщины.
Глава 17
Тамара, кутаясь в доставшийся от тети Клаши шерстяной платок, вышла на улицу. Сегодня Женя привезет, наконец-то, Тимофея. Она с нетерпением ждала их появления. Уже
Вдалеке появился черный внедорожник. Тамара не стала прятаться, будто никого и не ждала. Они с Женей взрослые люди и, кажется, она ему нравится, так же как и он ей. К чему изображать из себя святую? Не святая. Однажды был в ее жизни короткий роман с коллегой. Даже романом и не назовешь. Так, увлеченье. Сложный период в семье, непонимание с мужем, аборт, а тут новый сотрудник, который вдруг стал оказывать знаки внимания. Приносил цветы, в обед приглашал в кафе и даже смело поглаживал запястье, от чего по всему телу пробегала приятная дрожь. Тамара мучилась совестью и не спала ночами. Так хотелось прыгнуть в омут с головой и забыть ненавистный, приевшийся быт — безденежье, грязную обувь, разбросанную в прихожей, бесконечные болезни Лёльки и осуждающий взгляд Николая, как будто она преступница и убийца. Хотелось праздника, безоглядного счастья и, что уж скрывать, безответственности. Чтоб горело всё синим пламенем, а она купалась в волнах еще неопробованных ласк, поцелуев и страсти. Новое манило и соблазнительно шептало на ухо: давай, пробуй, когда еще такое выпадет…
Но она струсила. Уговорила себя не глупить. Осталась на твердой земле, насильно прервав полет своей уставшей от семейной жизни души. Ни разу о своем решении не пожалела. А может быть, просто запретила себе об этом думать. Врет. Один раз всё же пожалела. В то утро, когда не доделала гимнастику, а услышала в трубке ужасное «Сонечка».
На время спрятавшаяся обида, как кобра, чутко приподняла голову, и Тамара поспешила отвлечься на подъехавший автомобиль. Улыбнулась Жене, с любопытством поглядывая на задние стекла — там уже вертелось что-то кремово-белое и неугомонное.
— Привет, — Женя подошел ближе и неожиданно поцеловал ее в щеку.
Тамара удивленно на него посмотрела, но комментировать не стала. Она уже давно для себя решила: если что случится между ними, то так тому и быть. Долгосрочных планов не строила, но и отказываться от приятных моментов ей не хотелось. А может, это вообще только ее фантазии? Задетое женское самолюбие ищет подтверждение, что она еще интересна мужчинам. Женя открыл заднюю дверь, и из салона выкатилось беспокойное палевое облако, которое радостно запрыгало вокруг. Тамара засмеялась — сколько жизни и неприкрытого счастья в этом чудесном создании. Выразив первый восторг, Тимофей уселся рядом с хозяином, беспокойно перебирая лапами и вертя по земле хвостом. Женя церемонно представил их друг другу, и Тимка важно подошел к Тамаре и ткнулся ей влажным холодным носом в ладонь. Глаза его шоколадно поблескивали и щурились на солнце.
— Какой он хороший, — не выдержала Тамара и погладила пса по голове.
— Ага, он уже привык слышать одни комплименты, особенно от женщин, — улыбнулся Женя, потрепав Тимофея.
Тамара с удивлением ощутила ревность: Тимофей повидал уже многих женщин? Она пыталась уговорить себя, что ей нет никакого дела до личной жизни его хозяина, но в душе зашевелился червячок недовольства — она лишь очередная мимолетная его симпатия.
— Ну, что, пошли в дом? — спросил Женя, приобняв Тамару рукой за плечи.