Я — госпожа. Своя жизнь
Шрифт:
— Я бы не торопился с выводами, — Эрик как-то странно покосился на свиток. — Мне нужно поработать с ним ещё, Ирина.
— Хорошо, как скажешь.
Перспектива переключить браслет — что уж лукавить — была очень соблазнительной, а вот идея сотрудничать с Гаспаром-Титом не нравилась мне категорически.
В тот же вечер я уделила время Ниану. Мы сидели в моей спальне и обсуждали учебные заведения, куда он мог поступить. По удачному стечению обстоятельств проблемой образования Ниана я озаботилась незадолго до
Раб должен был пройти собеседование и иметь на руках несколько художественных работ. От хозяина требовалось предоставить документы на раба, внести оплату и принять какие-то официальные обязательства. Больше всего мне не понравился подпункт договора, согласно которому я должна была передать уполномоченному лицу частичное управление ошейником. В остальном условия выглядели сносно, а цена меня вообще не волновала, поэтому в итоге мы остановились на училище, которое Ниан изначально забраковал как самое дорогое.
— Госпожа, вы слишком щедры, — смущённо пробормотал он.
— Это меньшее, что я могу и хочу для тебя сделать. Выбери рисунки, которые готов показать. Если есть идеи, изобрази что-нибудь ещё. На следующей неделе съездим с тобой в это училище. И помни, что обучение не накладывает на тебя неразрывных обязательств. Если возникнут трудности или ты потеряешь интерес, просто скажи мне, хорошо?
— Да, госпожа. Матушка была бы счастлива, если бы узнала, что я снова могу рисовать. Она тоже думала, что я стану художником. В детстве я брал уроки у одного мастера.
— Ого, а вот об этом ты не рассказывал!
Мы никогда не касались темы свободного прошлого Ниана, поскольку я опасалась причинить ему боль такими вопросами. Сегодня он впервые сам заговорил о нём и немедленно стушевался:
— Простите, госпожа.
— Нет-нет, мне интересно, — поддержала я. — Значит, тебя уже учили рисованию?
— Совсем недолго. Мастер вскоре уехал, а потом меня забрали.
— Забрали у матери?
— Она не могла ничего сделать. Слово великого правителя, человека-бога, есть закон. Он пожелал торговать с Коалицией и отдать ей часть людей из низших сословий. Если бы те, на кого пал выбор, воспротивились, золотые всадники убили бы их.
— Человек-бог? — хмыкнула я.
— Так издревле называли того, кто восседает на сияющем троне, — Ниан виновато улыбнулся. — Я знаю, как это звучит, госпожа. Знаю, что говорю, как дикарь с отсталой планеты.
— Не называй себя так. Мой мир тоже не развитый по здешним меркам. Отыщи его Коалиция, не факт, что она бы стала с нами торговать, а не забрала всё, что ей нужно, силой.
— Вы не знаете, где находится ваша планета?
— Даже приблизительно не представляю.
— Я много узнал после того, как попал в Коалицию. Узнал, что человек-бог и его семья никакие не посланники Творца. Что их сила происходит от технологий маулов, которыми они завладели в давние времена. У Коалиции тоже есть такие машины, поэтому их не стали отбирать у наших правителей. Наоборот, Коалиция пообещала другие машины и материалы в обмен на людей и драгоценные камни из шахт.
— Мне жаль, что ты оказался частью сделки. Скучаешь
— Не так сильно, как раньше, госпожа, а вы по своему?
Он замер, очевидно, испугавшись, не перешагнул ли запретную грань, но я только грустно вздохнула.
— Да, скучаю. Я не успела попрощаться с родными перед смертью. Обычно у людей нет возможности печалиться по этому поводу, а мне вот представилась.
— Госпожа, это очень плохо, что я рад вашему появлению здесь и тому, что госпожи Сабрины больше нет?
— На твоём месте я бы чувствовала то же самое.
Ниан соскользнул с кресла, на котором сидел, и оказался на полу у моего.
— Госпожа, как мне отплатить за вашу доброту? — спросил он.
— За доброту не нужно платить, а я делаю то, что приносит радость и мне.
— Если пожелаете, я могу развлечь вас сегодня.
Я смотрела на него с нежностью и не удержалась от порыва погладить по волосам, ласково сжать в ладонях красивое лицо и поцеловать в краешек губ.
Рядом с Нианом было тепло и спокойно. Я могла заняться с ним сексом и получить свою порцию удовольствия, но вновь накатило чувство, что я скорее хочу оберегать его и любоваться им, чем развлекаться в постели, где приключений хватало и так.
— Ниан, что ты думаешь о нас?
— О нас, госпожа?
— Мне было хорошо с тобой. Надеюсь, тебе со мной тоже. Ты не почувствуешь себя обиженным или брошенным, если я снова останусь с Эриком и Тадиусом?
— Они счастливы, оба, — Ниан заулыбался. — Они мои друзья. Я мечтал, чтобы они помирились, и вот это случилось благодаря вам. Я буду рад доставить вам удовольствие, когда вы захотите.
— Значит, договорились.
— Госпожа, я хотел спросить о Лейле, — вдруг встрепенулся Ниан.
— А что с ней?
— Она боится, что перестала быть вам полезной или чем-то не угодила и что её место займёт Шиала.
Ох уж эти рабские страхи! И ведь они не были лишены оснований, учитывая здешние порядки.
— Этого точно не случится. Никто не заманит Лейлу, а Шиала исполняет другие обязанности, — заверила я.
— Можно сказать ей об этом?
— Да, конечно.
— Спасибо, госпожа!
Даже не знаю, чему Ниан обрадовался больше: тому, что рабыне ничего не угрожает, или возможности её успокоить. Мне подумалось, что парень всерьёз ей симпатизирует.
Глава 25
Нортон, как и обещал, заехал за мной следующим утром, и всю дорогу до базы я думала не о деле, ради которого ввязалась в непонятное предприятие, а о том, как это странно — находиться в тесном обществе командующего и Эрика.
Они казались несовместимыми в одном пространстве. Эрик вёл себя как идеальный раб, а я, избалованная нашим домашним общением, всё ждала от него улыбки или открытого взгляда. Нортон же косился на него высокомерно и называл исключительно "раб". Пользуясь статусом жениха, командующий снова поцеловал меня при встрече и во флаере взял за руку. Были бы мы одни, я бы в очередной раз попыталась разобраться, какие чувства к нему испытываю, а так нервничала и зажималась.