Я хочу быть твоей единственной

Султан Лия

– Мама! Она похожа на Рапунцель! Посмотри, какие у нее длинные волосы и голубые глаза.

– Лиля права, - расплывшись в довольной улыбке, кивнул Фархат.
– Она и есть Принцесса.

В этот момент мы встретились взглядами и я поняла, что он хотел сказать “моя”, но пока мы оставим это для нас двоих.

А ночью, когда эмоции улеглись и мы засыпали в объятиях друг друга, я не выдержала и решила задать вопрос, который весь вечер крутился в голове.

– Фарочка….

– А?

– Спишь?

– Еще нет, - сонно произносит он.
–

А что?

– Хочу сказать тебе кое-что, но немного боюсь, - положила ладонь на его грудь и погладила.

– Та-ак,- протянул он и после я ощутила тепло пальцев.
– Издалека заходишь?

– Могу и прямым текстом, - делаю глубокий вдох.- Я хочу от тебя ребенка.

Последовало недолгое молчание и я уже испугалась, что мой любимый сейчас скажет, что ему хватит и сына, что он уже не молод, а малыша еще поднимать надо.

– Фар, - разочарованно зову я, но он внезапно переворачивает меня на спину и нависает надо мной на вытянутых руках.

– Ты что, Фара?
– раскрываю глаза от удивления.

– Приступим?
– спрашивает игриво.

– К чему?

– К сотворению новой жизни.

– Так я еще на таблетках.

– Понял. Значит, убираем таблетки и делаем новых людей.

Уговаривать меня не надо. С ним я, как пионерка, которая всегда готова. С ним я хоть на край света пойду. Это я теперь точно знаю. С того дня, как он сжал мою ладонь в своем конном клубе и я посмотрела в его глаза. С того дня, когда я впервые познала счастье близости с ним. С того дня, когда боролась за него, а он - за меня.

ЭПИЛОГ

Шесть лет спустя

Сая

– Мама, где папа?

Подбежав ко мне, пятилетняя Диана обвивает руками шею и заглядывает в глаза. Снова ищет отца. Была помладше точно также прибегала ко мне в поисках папы, а я говорила: “Папа на работе”. И тогда она садилась на пол в прихожей и смотрела на дверь в ожидании своего любимого великана, который катал его и на спине, и на шее, читал ей сказки и целовал перед сном. У них какая-то особая, неведомая мне связь. Ревную ли я? Иногда. Самую малость. Знаю, что Диана любит меня “до луны и обратно”, но папу чуточку больше. Впрочем, я ее понимаю.

– Папа, кажется, с аташкой в кабинете. Только не мешай им.

– Почему?
– удивляется она.

– У них там взрослые разговоры.

– А здесь не взрослые?

Мира, Асель, Дана и Жибек смеются, а Диана морщит носик и окидывает их слегка возмущенным взглядом - мол, “что смешного я сказала?” Я вспомнила, что точно также делала в детстве, потому что что была очень любопытной и обижалась, когда взрослые не отвечали на мои вопросы.

– Солнышко, может, ты посмотришь вместе с остальными на железную дорогу, которую аташка для вас построил?
– спрашивает Мира.

На новый год наш патриарх построил для внуков целый городок с железной дорогой, елками, домами, снеговикам.

– А долго на

нее надо смотреть?
– стоит на своем Диана.

– Ладно, - сдаюсь и встаю, расправив складки на юбке. Фархат говорит, что дочь не только унаследовала мои голубые глаза, но и непростой характер.
– Пойдем искать папу.

Диану мы привезли в животике из Кубы, куда поехали после свадьбы. Это была первая в череде потрясающих путешествий поездка с любимым мужем, когда нас было только двое и мы творили все, что хотели без оглядки. Купались, гуляли, дурачились, занимались любовью, много разговаривали и ели. Первые три дня.

А дальше что-то пошло не так. Ночью Фархату стало плохо, его рвало и не только, к утру поднялась температура. Я бегала вокруг него то с жаропонижающим, то с полисорбом, который додумалась захватить с собой. Он оказался просто невыносимым больным - из те, что уже готовы писать завещание.

– Надо пить больше жидкости. Давай, - стояла над его душой со стаканом воды, пока он стонал, держась за живот.

За окном было жарко и солнечно, а номере темно и прохладно. Помню, как села на кровать и положила ладонь на его лоб. Он снова был горячий.

– Сая, иди. Оставь меня здесь и иди отдыхай. Не сиди у моей постели.

– Ты уже бредишь?
– хмыкнула я.
– Может, мне еще тебя бросить и улететь домой?

– Брось. Я как-нибудь сам…Вот и сбылось то, о чем все сплетничали, - недобро скривился он.
– Ухаживаешь за больным стариком.

– Успокойся уже, Валиев, - шумно выдохнула.
– Еще раз назовешь себя стариком, получишь по голове.

– Ты злая женщина, - он прикрыл глаза и застонал.
– Как же мне хреново.

– Где болит, Фарочка?
– сменив гнев на милость, погладила его по руке.

– Живот.

– Это скоро пройдет, - я сжала его ладонь и сидела рядом, пока он пытался заснуть.

– Ты же не бросишь меня, малыш?

– Конечно, нет. Я всегда буду рядом. А ты спи.

Так он провалялся на два дня, а на третий ему полегчало. Но через несколько недель все повторилось, только уже со мной. Меня страшно полоскало от всего, что бы я не съела. Теперь уже Фархат скакал вокруг меня, придерживал мои волосы, пока я сидела в туалете, склонившись над унитазом. В разговоре с младшей сестрой я пожаловалась на расстройство желудка, а она меня внезапно спросила пришли ли мои месячные. И тут я зависла.

В то время мы жили в Астане, где Фархат активно переоборудовал завод, а я старалась наладить работу так, чтобы всё работало без меня. Муж как раз должен был вернуться домой и я попросила его купить тесты на беременность по дороге.

Никогда не забуду, с каким лицом он вошел в квартиру с десятью упаковками в пакете. Я сразу убежала в ванную, а через пять минут вышла оттуда с тестом с двумя яркими красными полосками. Мы с Фархатом стояли в коридоре, обнимались и целовались от радости. Через восемь месяцев, уже в Алматы, у нас родилась Диана Фархатовна Валиева.