Я иду искать. История вторая
Шрифт:
И Йерикка прочел:
— Пускай до последнего часа расплаты, До дня торжества — недалекого дня И мне не дожить... как и многим ребятам, Что были нисколько не хуже меня. Я долю свою по-солдатски приемлю, Ведь если бы смерть выбирать нам, друзья, То лучше, чем смерть за родимую34
Стихи А.Твардовского.
Богдан обиженно сопел в плащ. Правда, уже не столь обиженно, как полчаса назад, когда Олег только-только подсел к нему — чтобы просить прошения за толчок и позже брошенную в лицо куртку. И сейчас, сидя рядом, повторял в сотый раз:
— Ну дурак я, дурак. Что тут еще сказать? Не обижайся, ну, честное слово, не хотел я... правда! — это прозвучало так жалобно, что даже смешно, и Олег осекся, а Богдан отчетливо хихикнул и вдруг сел. Но лицо его было серьезным, когда он спросил:
— Часом не держишь зла?
— Это я должен спросить, — неловко ответил Олег.
— Добро... — Богдан снова засмеялся: — Поцеловал бы тебя, да ты прыгаешь от того, что горный козел. Вот, подобрал я ее одно, — он рывком придвинул крошно и достал аккуратно свернутую куртку. — Держи, я думал-то... — он смутился и умолк.
— Спасибо, — искренне сказал Олег, снимая жилет и расстегивая свою ковбойку. Потянул рукав, снимая и ее, и рукав... остался в пальцах, оторвавшись у плеча. — Мда, очень вовремя! — констатировал он, отбрасывая бренные останки верой и правдой служившей ковбойки. — Упокой господи... ух, как холодно! — он нырнул в куртку и удивленно застыл, когда она вдруг мягко и удобно облегла тело хозяина. — Ого! Как влитая!
— Правда?! — Богдан просиял, но тут же обвернулся: — Ну и добро, — и засвистел сквозь зубы, но тут же оборвал себя ворчливо: — Одно у тебя подхватил.
Олег треснул его по затылку:
— Лови! Поймал?
— А то...— Богдан потер затылок.
— Поздравляю. Хороший вратарь.
— Кто?
Олег не ответил, и стало слышно, как Гоймир разговаривает с Резаном, а Гостимир? А Гостимир напевает неподалеку:
— ...что спешит чужая рать — волю отбирать, ребята...Подошел Йерикка. Посмотрел сверху вниз, предложил:
— Пройдемся?
— Пошли, — Олег встал, с удовольствием ощущая, как здорово в куртке, но накидывая плащ. — Ложись дрыхнуть, Богдан.
— Станут красть — кричите криком, — мальчишка зевнул во весь рот и улегся, натянув на голову плащ. Не глядя, выпростал руку, нашарил и пристроил под головой крошно...
...Они отошли шагов на тридцать, к тому ручью, из которого умывался Олег. Йерикка помалкивал, но Олег хорошо понимал: сейчас он скажет что-нибудь такое, от чего останется лишь потереть лоб. А Йерикка молчал, подбирал камешки и булькал их в ручей. Олег уже собирался сам затеять разговор, но Йерикка булькнул еще один камешек, вздохнул и заговорил:
— Скоро нас прижмут.
— Ту думаешь? — встревожился Олег. Йерикка покачал головой:
— Не думаю. ЧУВСТВУЮ.
— Ясно, — коротко ответил Олег. — Гоймиру сказал?
— Он и сам чувствует, не беспокойся... Давай послушаем это, — вдруг прервал сам себя Йерикка... — Мне нравится эта былина...
Гостимир пел неподалеку:
— Сердце, не грусти. Птица, пролети, Пуля, вдали просвисти. ГореПодошел Гоймир неслышно, встал рядом:
— Завтра уходим по утру. С полуночи обойдем Светлоозеро по Кровавым Горам, да и выйдем на Смеющуюся.
— Может, прямо сейчас? — спросил Йерикка, стегая былинкой по куту. — Я что-то...
— То ж и я , — не дал даже сказать Гоймир, — да все в лежку. Хоть малое время передыхом будем...
— Ладно, — кивнул Йерика. — Дайте дослушать.
— Веку не солги, Другу помоги Трусить в бою не моги. Мы живём сейчас, Но, может быть, не раз После расскажут про нас! Песней станем мы, Сказкой станем мы, Будем, как правда, прямы! Жили мы не зря, Были — как заря, В небе победно горя...Снежные заряды шли один за другим, хлеща камни. Они приходили с моря, из его свинцовой дали, а в те моменты, когда, снег переставал, нижняя кромка туч садилась на скалы, окутывая их туманом.
— Живей, живей! — хрипел где-то в тумане Гоймир. Олег слышал, как надорванно дышат вокруг ребята, видел их фигуры, похожие на серых призраков. Рядом с ним держались только Йерикка и Холод. — Уйдем?
— Нет, — ответил Йерикка. Став на бегу на колено, прошил туман очередью, оттуда густо ответили. — Й-ой, и тут они... Гоймир! — рявкнул он. — Вверх, к побережью, хоть закрепимся, а то перебьют на бегу!
Гоймир и сам это понимал. С его стороны туман рявкнул командой:
— Вверх!
— Все,— Йерикка закинул пулемет на плечи. — Скорей, скорей, если и конец, то не сейчас. Я желаю видеть, как умру, а не подохнуть в этоу киселе...
— Стрелки! — крикнул Олег. Навстречу выскочили четверо.
— Нигде от вас... — не снимая с плеч «дегтярь», Йерикка сшиб одного прикладом, — ...покоя нет!
Олег подставил меч под штык второго, Холод отбивался сразу от двоих, скользя по камням. Олег, изловчившись, ткнул своего противника в горло, Йерикка прикладом свалил третьего, Холод сделал ложный выпад и, рубанув последнего по боку, побежал вверх.
— За ним, скорее... — Йерикка локтем смахивал со лба пот.
Они пронеслись ещё сажен сто вверх, туман поредел, открыв панораму вокруг... и их — врагу. Мальчишки тут же шлепнулись на животы. И увидел, что слева и справа от них устраиваются, выскакивая из тумана, другие ребята четы.
— Мы здесь — как вошь на плеши, — тяжело дыша. Йерикка расставил сошки пулемета и, утвердив его, повел, прицеливаясь, стволом. — Щелкнуть по ней — и все дела. Залезли, кажется...
— Хоть бы облачность продержалась, — Олег с надеждой посмотрел на мокрые клочья облаков, висевшие на скалах над морем и скатывавшиеся по откосам. — Пока они так висят, вельботы на нас не пустят.