Я иду искать
Шрифт:
Он ещё раз вывел на внутришлемный экран макрофотографию образца «сажи». Если бы её удалось исследовать в лаборатории, ситуация могла проясниться, но для этого образец пришлось бы тащить с собой, а такие действия строжайше запрещались регламентом. Будь у ГУИР возможность забрасывать целые отряды…
Земля ударила Ура в грудь ещё до того, как в голове сработал сигнал тревоги. Рефлексы не подвели, и теперь он вжимался в насыпь позади рельс, выцеливая взглядом широкие ворота фабричного двора. Распахнутые навек, вросшие в землю створки, кирпичная кладка забора, залежи ржавых бочек, трактор, приткнувшийся мордой к невнятной будке… Движение. Что-то
Медленно, очень медленно, разведчик опустил забрало. Переключился на окуляры технозрения. Увеличения они давали немного, зато и угол захватывали приличный – а ему сейчас требовались не только зоркость, но и внимательность. Если неведомое существо тоже его заметило, если их больше, чем одно – нужно внимательно следить за своими флангами и не разлёживаться долго на одном месте. Хорошо бы узнать, что это такое, но ещё важнее – знать, где оно…
Движение! Тёмный объект снова мелькнул внутри. Не так уж и быстро, но разглядеть детали не удалось. Разумное существо? Животное? Автономная техника? Ур быстро проверил подходы к своей позиции, никого не обнаружил и вновь уставился на проём ворот.
Оно было там. Шло медленно, не таясь, осматривалось.
«Человек? Гуманоид, по крайней мере. Линейные размеры…»
Он шептал свои наблюдения в дневник, продолжая следить за неведомым существом. Так полагалось – считать любое существо неведомым, пока не выяснится обратное. Даже если оно похоже на человека. Привычка – почти необоримая штука, а мыслить шаблонами в разведке нельзя. Мыслить шаблонами означает смерть.
В ГУИР этому аспекту подготовки уделяли пристальное внимание. Демонстрировали какой-то знакомый, родной объект – и заставляли описывать его объективно, не опираясь на личный опыт. Изображения, статичные предметы, натурные наблюдения, вплоть до фотографий близких людей – только то, что видишь, ни капли больше. Человек – не человек, а прямоходящее существо с четырьмя конечностями. Детский мячик – не мячик, а шарообразный предмет, диаметр такой-то, в области экватора заметны жёлтые, синие и чёрные полосы… Тренировки были мозголомными, но польза перевешивала любые трудности.
Вот и сейчас – на язык просто-таки просилось слово «человек», но Ур упорно гнал от себя это небезопасное определение, продолжая именовать наблюдаемый объект «существом». Он уже сталкивался с теми, чья сущность была далека от внешнего вида.
Объект кутался в чёрные одежды, свисавшие пониже колен, и носил какую-то обувь. На голове – капюшон, а больше и не разглядеть ничего. Кинематика движений казалась Уру вполне знакомой: так двигаются те, чьи мускулатура и пропорции близки к человеческим, а суставы гнутся в нужную сторону. Судя по твёрдым шагам – здоров. По крайней мере, не страдает от явных патологий и острой боли.
«Ведёт себя так, словно чего-то опасается. И не то, чтобы нападения… Скорее, наступить не туда. Будто местность небезопасна и можно наткнуться на что-нибудь вроде мины.»
А ведь сам Ур о такой угрозе даже не думал. Под ноги, конечно, смотрел, но чтобы прямо ожидать каких-то ловушек… А машины? Он в них вламывался вообще без оглядки. Молодец, нечего сказать. Со всех сторон подготовлен – и со всех сторон дыры.
Тот, во дворе, явно никуда не спешил. Вертел головой, приседал, разглядывая что-то невидимое разведчику, и снова вставал. Компании у него либо не было, либо та оставалась вне поля зрения – и, по крайней мере, молчала. Тишина,
Утекали в небытиё секунды. Оружия у тёмной фигуры видно не было, и Ур наконец решил пойти на контакт. Это всё равно пришлось бы сделать, и чем раньше – тем лучше, но первый контакт всегда сопровождался изрядным риском, а его разведчики не любили, хотя более рискованной профессии и представить было нельзя.
Медленно, не делая резких движений, Ур встал с земли и поднял вверх правую руку – ладонью вперёд. Включил внешние динамики и отчётливо крикнул:
– Эй! Добра тебе, незнакомец!..
Фраза вышла скомканной, потому что фигура дёрнулась и резко выхватила из-под плаща что-то длинное. Едва уловив смысл этого движения, разведчик уже падал и катился по склону насыпи, проклиная себя за поразительную беспечность. Пуля ударила совсем рядом – неведомое существо стреляло на удивление метко.
Гравий, гравий, гравий, пучки сухой травы и комья земли – мир крутнулся несколько раз и замер, оставив Ура у подножия насыпи. Тот не стал умножать ошибок и резво рванул вдоль склона – туда, где давно уже заприметил выпирающие наружу спины коллекторов. Стрелок мог оказаться не только стрелком, но и вообще кем угодно, а ловить гранаты, сидя внизу, разведчик не собирался.
Коллектор оказался засыпан мусором, но места, чтобы укрыться, в нём всё ещё хватало. Подождав пару секунд и прислушавшись, Ур высунулся, выцеливая край насыпи над головой. До позиции стрелка было изрядное расстояние, одолеть его так быстро тот мог лишь в том случае, если обладал нечеловеческими возможностями и совершенно не заботился об осторожности. Увы, но и то, и другое вполне могло оказаться правдой. Разведчик присмотрел ещё один бетонный хобот, выпирающий из насыпи, и перебежал к нему, неловко втиснувшись внутрь. Здесь уже проглядывал некоторый шанс – труба изгибалась, и, как видно, выход её был достаточно высоко, чтобы избежать засорения во время сильных дождей. Узкая, правда – едва протиснуться – но выбирать, как обычно, не приходилось.
Бум – голова в шлеме ткнулась в свод, вынудив Ура остаться на четвереньках. Между пальцами левой руки, которой он упирался в дно трубы, виднелся сухой осадок, принесённый водой. Время на раздумья стремительно истекало.
Что ж, контакт пошёл не по плану. Дело житейское. Можно было отступить и попытаться в другом месте, в другое время – а можно было пойти напролом, до конца разрабатывая первую цель. Стрелок, пока что, где-то поблизости. Изничтожить его? Один залп – и собирай потом головешки. Заманчиво? Да, заманчиво, но нельзя. Он аккуратно закрепил «Огнёвку» на скафандре и проверил пистолет в бедренной кобуре. Стрелка стоило по возможности обезвредить, а в крайнем случае – убить так, чтобы было, что изучать.
– Будем думать, будем жить, я иду с тобой дружить, – пробормотал Ур и пополз по трубе, надеясь только, что не застрянет где-нибудь по дороге.
«Будем думать – будем жить», – повторил он про себя. – «Стоит убрать запятую, и получается настоящий девиз разведки. Жаль только, что я ему не слишком хорошо следую.»
Он неуклюже тащился сквозь коллектор и возносил хвалы конструкторам, которые снабдили экзоскелет скафандра столькими степенями свободы. Ползать в полном снаряжении – подвиг сродни деяниям Урменоса, а может быть и похлеще. В конце-концов, герой, в честь которого назвали самого Ура, вообще никогда не ползал.