Я их всех убил
Шрифт:
– Под наркотой или без, вряд ли кто-то станет проглатывать ключ? – ответил он, хлопая вышеозначенным предметом по центральному подлокотнику.
Коллега взял пакетик и начал сквозь пластик рассматривать ключ под всеми углами.
– Осталось найти, что он открывает, – прошептал он.
9
В окнах следственной бригады развертывалась грандиозная сцена. Ливень омыл кроны деревьев, сгибавшихся под порывами ветра, вдали солнце переваливалось через гору. В небе между двумя угольно-черными грозными тучами в переливчатых
Если бы не собачий холод, после работы многие отправились бы расслабиться в бары и ресторанчики на берегу озера. Но первый день весны уже опускал занавес в наэлектризованной грозовой атмосфере, не сулившей ничего хорошего. Когда же схлынет эта волна холода?
Последние часы оказались богаты событиями, которые предстояло обдумать, а потому Ассия пришла к выводу, что работа опергрупп будет эффективнее, если дать всем как следует выспаться. Она назначила общий сбор на рассвете, жандармы распрощались и потянулись в казарму.
Только Максим направился к парковке, меряя медленными шагами блестящий асфальт. Запах после дождя мгновенно воскресил в памяти давние воспоминания. Конечно, его детство было иным, чем у большинства людей; но он сумел выстроить собственный мир. Еще совсем маленьким он полюбил природу и животных, и всякий раз, когда ему разрешали выйти наружу, он придумывал множество волнующих приключений среди высоких трав, покрытых мхом скал и зарослей молодого орешника.
Щелкнув пультом, он отпер свою машину, и тут знакомый голос, окликнувший его издалека, заставил его вздрогнуть. Внутренности завязались в узел; Максим машинально потянулся к упаковке с транквилизатором, валявшейся среди россыпи желтых монеток в отделении для мелочей.
– Ты не сможешь вечно меня избегать.
Это была Ассия.
Голос у нее был ледяной. И все же Максим отметил, что она первой решила вскрыть нарыв.
Весь день они вели себя как незнакомцы. Но теперь он не мог отступать.
– Не тут, Ассия, не вот так, посреди паркинга, – ответил он почти смущенно.
– Ладно. Тогда пригласи меня что-нибудь выпить.
Это прозвучало как приказ. В конце концов, лейтенант Ларше была старшей по званию.
Он подчинился и открыл ей дверцу с пассажирской стороны. Потом обошел машину и забрался внутрь.
Красавица-мулатка, в которой боролись ярость и жалость, пристально следила за каждым его движением. А он всматривался в какую-то точку на горизонте, словно запретив себе любой с ней контакт. Максим Монсо во всем своем великолепии, неспособный вести себя как прочие люди.
Машина двинулась меж мокрых платанов по улице вдоль озера. Черная туча заволокла небо, снова зарядил дождь. В напряженной тишине к рокоту мотора добавилось мерное шуршание дворников по ветровому стеклу.
– Стой, вон там «Мажестик»! – вдруг воскликнула Ассия, указывая на перекресток.
Максим молча кивнул и свернул на парковку.
Прежде чем выйти из машины, он бросил взгляд на спасительные лекарства и медленно прикрыл глаза. Несколько секунд сосредоточенно дышал, потом последовал за Ассией, которая уже бежала к кафе под дождем.
Худшего
Официант предложил им занять столик в углу. Ни серые банкетки по бокам, ни слишком яркое освещение не добавляли залу привлекательности.
– По-прежнему никакого алкоголя? – усаживаясь, спросила Ассия.
Он кивнул.
– Принесите мне спритц [13] , пожалуйста, – сказала она молоденькому официанту.
– А для мсье?
– Перье.
Она взглянула на Максима и прочла в его лице только страдание и подавленность. Тени под запавшими глазами, заострившиеся скулы; кажется, он немного похудел. Все такой же бледный, и черные как смоль волосы лишь подчеркивали это.
13
Спритц – аперитив, состоящий из игристого вина (обычно просекко), горького ликера и содовой.
Минуты нанизывались на тягучую нить вечности. Официант наконец-то принес напитки, и Ассия поднесла к губам свой коктейль.
– Два месяца, Макс: ты хоть представляешь себе, что такое два месяца без всяких вестей?
Он стиснул стакан, едва не раздавив. Сделал глубокий вдох, пытаясь подавить стресс, и ответил:
– Ассия, мне было совсем скверно. Я ничего не имел против тебя.
– Я была бы рядом, если бы ты захотел, – сказала она, поднимая глаза к небу. – Ни звонка, ни сообщения. Ты же мог сказать мне: «Послушай, Ассия, мне плохо, я не хочу ни с кем говорить». Я бы поняла. Но молчание, Макс, – это хуже всего. Я даже подумала, что ты умер.
– Мне очень жаль, – проговорил он. – Со мной всегда сложно, ты же знаешь, и всегда знала.
Она сделала большой глоток. За эти месяцы в застенках ее сердца накопилось многое, что она хотела бы ему сказать, – а еще много гнева.
– Чем я заслужила, чтобы ты вот так вычеркнул меня из своей жизни?
– Это не имеет никакого отношения к тебе.
– «Это не из-за тебя, а из-за меня», так?
Он сделал долгую паузу, прежде чем ответить:
– Да, что-то вроде. Мне было плохо, я действительно не хотел ни с кем говорить и думал связаться с тобой, но знаешь, как это бывает: чем дольше тянешь, тем труднее себя превозмочь. И попадаешь в порочный круг.
– К тому же ты был в курсе, что меня назначили в следственную бригаду Анси. И ты исчез за день до того, как я приехала. Признайся, было из-за чего забеспокоиться, не правда ли?
– Это просто несчастное стечение обстоятельств…
– Знаю, Максим, я просмотрела твое досье. – Она не дала ему договорить. – Такое впечатление, что перед уходом на пенсию Саже тебя прикрыл. Уверена, что его рапорт не отразил и половины фактов.
– Ты хочешь узнать, что на самом деле произошло? Ты для этого меня сюда привела?