Я к тебе (не) вернусь

Эндри Полина

Я падаю лицом в его грудь и сотрясаюсь в рыданиях, чувствуя жаркую крепость под собой.

— Тш… — Раян держит мои запястья одной рукой и прижимает затылком к груди.

— Разве так важно, где я был? — вибрирует мягким голосом, поглаживая большой ладонью затылок. — Я здесь и люблю тебя, Эви. Я больше никуда не уйду.

Он отпускает мои запястья и они бессильно падают вниз.

— На тебе была кровь, Раян, — беспомощно всхлипываю я. — Откуда? Ты кого-то убил?

Раян издает грудной выдох, не отвечая. Из моего горла вырывается писклявый вздох и я резко дергаюсь от него в обратную сторону, но Раян

перехватывает и впечатывает меня спиной в себя. Из моей груди вылетает дыхание, а тело оказывается зажато его руками.

— Не дергайся, — низко предупреждает над ухом, а я ахаю, чувствуя, как мне в поясницу упирается что-то твердое. Мы сейчас говорим о серьезных вещах, а он… У него на уме только секс!

— Убил или нет?? — требую я.

— Не убил, — хрипло отвечает и ведёт носом вдоль моей шеи, пуская мурашки по коже. — Хотя, мне этого очень хотелось.

— Так все, с меня достаточно! — рывком вырываюсь из крепкой хватки, отскакиваю и делаю разворот, впиваясь почти обезумевшими глазами. — Либо ты сейчас же все мне рассказываешь, либо убирайся прочь! Выбирай. Или я уйду сама и заберу Мию! — кричу, впиваясь в него налитыми обезумевшей решительностью глазами.

— Я не шучу, Раян.

12

— Я не шучу, Раян, — получается почти с надрывом.

Мой голос натянут и звенит от напряжения, в ушах громко стучит пульс.

Я не знаю, в какой именно момент лицо Раяна вкорне меняется. Черты зло обостряются, челюсть поджимается, а из груди вырывается шумное дыхание. Его глаза опасно сужаются, наливаясь непроглядной темнотой.

— Уйдешь, значит? — мрачно озвучивает, делая шаг вперёд, а я вмиг съеживаюсь, машинально отступая. — И куда ты собралась, Эвелин? Может, к «жениху» своему побежишь, прятаться от меня будешь? — он медленно наступает и я ускоряюсь, продолжая испуганно пятиться назад. — Да вот только не забывай, Эвелин, что я тоже коп и гораздо, гораздо опытней, чем твой недоделанный жених.

Я почти спотыкаюсь о порог, вовремя схватившись за дверной косяк.

— Бывший коп, — на автомате подчёркиваю, с опаской и оцепенением наблюдая за ним.

По лицу Раяна ползет холодная усмешка.

— Бывший, — подтверждает.

Я сглатываю, чувствуя нездоровую сухость в горле и россыпь ледяных мурашек по коже. Нервный щелчок происходит слишком поздно, — я пулей дергаюсь в сторону, но жёсткие руки перехватывают и грубо толкают меня в стену рядом с дверью.

— Не позволю, — рычит мне в губы и остервенело затыкает рот поцелуем. Я толкаю его в грудь, и мои запястья тут же оказываются в крепком кольце, вытянутые над головой. Раян прерывает поцелуй, зарычав, и рывком вжимается своим твердым телом в мое. Вновь впивается в губы и жёстко мнет их, ворует все дыхание. Я мычу и сопротивляюсь, вконец кусаю его за губу, из-за чего Раян резко отстраняется, полоснув по мне острым взглядом. И слишком поздно понимаю, что этим поступком только разозлила его — почерневшие глаза сыпят искрами, а с губ срывается злое рычание.

Раян грубо подхватывает меня и куда-то несёт, а я пугаюсь, панически вскрикиваю и бью кулаками в плечи. Он даже не вздрагивает, — грубо швыряет меня на диван и наваливается сверху.

— Ты никуда не уйдешь, поняла? — дёргает за пояс и распахивает халат, накрывая твердой ладонью грудь.

—

Раян, не надо! — кричу я, взбрыкнувшись на грубую ласку. Его зрачки горят яростным возбуждением, движения быстрые и нетерпеливые.

Раян расталкивает мои ноги и вытягивает запястья, чтобы не сопротивлялась. Вжимает в диван своим телом и ныряет рукой в трусики. Я выгибаюсь дугой и протяжно всхлипываю, чувствуя, как позорно теку.

— Раян, пожалуйста, — жалобно прошу, все ещё пытаясь достучаться до него.

Раян почти безумно усмехается, начиная агрессивно массировать клитор, и когда я глушу вырывающийся из груди стон, уже готовая распасться на молекулы от надвигающегося волной цунами оргазма, он вдруг прекращает свои действия. Натягивает полоску трусиков и отодвигает их в сторону.

Пара ловких маневров и он врывается в меня раскаленной плотью, вырывая глубокий хрип. Не даёт времени привыкнуть и сразу же начинает двигаться, жёстко трахая.

Обрывками целует и покусывает губы, сжимая запястья до лёгкой боли. Я выгибаюсь и стону, цепляюсь пальцами за обивку и отпускаю себя, жадно дыша. Его толчки становятся агрессивней, поцелуи превращаются в укусы. Я вскрикиваю и дрожу, захлебываясь в оргазме, а он отпускает мои запястья и продолжает вбиваться сильнее, трахая все жёстче.

Цепляюсь ногтями в его спину и стону, срывая горло. Сама тянусь за поцелуем и ловлю острое наслаждение, разбиваясь вдребезги во второй волне оргазма. Раян начинает вбивать меня в диван, действуя с размахом и более сбивчиво. Я слышу сдавленный стон и в то же мгновение он выходит из меня и бурно кончает, выстреливая горячей спермой мне в бедро.

Раян застывает, упираясь локтями в диван и падает лицом мне в ключицу. Его дыхание громкое, влажное и быстрое, оно обпекает кожу, словно расплавленный металл. Мне трудно восстановить дыхание, внизу живота приятно покалывает, но сознание прояснивается и реальность захлестывает меня с головой. Слезы душат горло, и я всхлипываю, рывком толкая его в грудь. Раян растерянно поддается и я вскакиваю с дивана, мчась в ванную. Захлопываю за собой дверь и позволяю слезам заструиться по щекам. И так горько становится, словно кто-то насыпал полыни мне в рот.

Он снова это сделал, а я просто позорно отдалась ему.

Сперма густо стекает по бедру, словно клеймо. Я скидываю халат и хватаю бумажные полотенца, начиная агрессивно оттирать свою кожу. Из-за капающих слёз и всхлипов мне плохо видно, поэтому я делаю всё почти наослепь.

В этот момент ручка двери дёргается и ко мне доносится голос Раяна.

— Эвелин, все в порядке?

— Раян, уходи! — всхлипываю, начиная агресивней оттирать кожу.

Ручка снова безрезультатно дёргается.

— Эвелин, — голос Раяна смягчается и в нем проскальзывает беспокойство. — Пожалуйста, открой дверь, — просит и спустя миг неуверенно озвучивает: — Я… Я сделал тебе больно?

Я шмыгаю носом и бросаю полотенце в корзину.

— Да, Раян, — хрипло отвечаю. — Ты сделал мне больно.

— Черт, детка, — Раян издает горький смешок и раскаянно продолжает: — Прости меня. Пожалуйста, открой дверь. Я больше не прикоснусь к тебе, пока ты сама этого не захочешь, обещаю.

Я зажмуриваюсь и вновь всхлипываю. И неважно, что он понял все вовсе не так и моя боль не имела никакого отношения к физической.