Я – мать ваша!
Шрифт:
В дальнем углу под насестами лежала поклеванная белая курица, с кровоподтеками и выдранными перьями на правом бедре и животе. Птица еще дышала.
Лара нашла три яйца, положила их в миску и выглянула в окно. Борька важно шествовал в противоположный угол ограды. Если бесшумно открыть дверь, то есть шанс без драки проскользнуть в калитку – развернутый спиной петух не сразу заметит назойливого чужака.
Лара добежала до выхода и повернула щеколду, когда Боря настиг ее. Крепко схватив миску, она отвернулась. Петух клюнул в попу – Лара взвизгнула. Из открытой форточки
Лара выпала из ограды, зацепившись о высокий порожек и потеряв тапочек-мыльницу. Держа под мышкой посудину и тыкая Борю палкой в наглую морду, Лара ногой захлопнула дверь и потянулась к задвижке. Миска наклонилась, одно из яиц выкатилось и плюхнулось с хрустом на землю. Разбилось.
08.30 Поросячий хвостик
Из кухонной форточки раздался громкий крик матери:
– Яйцо подними и Волче отдай!
– Оно разбилось, – проорала Лара в ответ.
– Я видела. В руки собери и псу отнеси, придурочная! – велела мама, следом донесся веселый хохот братьев.
Поставив миску на траву, Лара подхватила ладонями склизкие остатки яйца вместе со скорлупой, бегом пробежала три метра и плюхнула содержимое рук в пустую кастрюлю.
Волча стрелой вылетел из будки. Лара присела и подставила ладони тыльной стороной. Пес облизал их и уткнулся мордой в миску. Послышался скрежет скорлупок по металлу.
Собаку взяли четыре года назад, когда переехали в этот поселок Черничное поле, или как по-простому называли его местные – Черничное. Три тысячи человек населения кормил деревообрабатывающий завод.
Одним вечером отец пришел с работы загадочно улыбающийся, вытащил из-за пазухи толстопузого пушистого щенка и опустил его вниз. Малыш попытался идти, но задние ноги на крашенном эмалью полу разъехались по сторонам. Забавно!
– Вот, хозяйка, смотри, охранника нам раздобыл, – обратился папа к маме.
– Какой из дворняжки охранник? – выразительно фыркнула та в ответ.
– Ты чего?! Это породистый пес. Чехословацкая волчья собака, помесь волка и собаки.
Мать внимательно присмотрелась.
– И правду похож… Только хвост уж больно поросячий, закручен в загогулину аж на два раза.
– Так щенок еще маленький, вырастет – хвост и распрямится, – пообещал отец.
Волча вымахал в крупного пса неопределенного окраса. Основная шерсть желто-серая, грудка и живот светлые, а верх темный, почти черный. На зиму вырастал объемный густой подшерсток и целое лето выпадал клоками.
К хозяевам Волча относился дружелюбно, чужих же в дом не пускал, гавкал с цепи во весь могучий голос. Отличался пес и двумя слабостями: любил отлучиться в самоволку да еду воровал у окрестных собак, домой вместе с чужой посудиной возвращался. Бежит, «поросячий» хвост колечком по сторонам виляет, а в зубах накрепко кастрюля зажата.
Вся деревня знала, где следы искать.
– Людка, – обращался народ к матери, – у вас часом нашей кормушки не завалялось? Волча недавеча пробегал, говорят.
Посудину находили подле будки или, бывало, внутри. Возвращали
Мать по первости замахнулась на собаку, но отец строго встал между ними:
– Потомка волков бить нельзя! Достойное животное такого обращения не выдержит, убежит.
Мама нахмурилась, но смирилась. Так бы и не трогала Волчу никогда, но, на беду, занесло в края заядлого охотника. Зашел тот к отцу в гости. Папа давай хвастать собакой, а мужичок строго глянул и говорит:
– Волча хорош, только это не помесь волка. Ростом недотягивает. Да и хвост у тех прямой, вниз опущен между задних ног, а у вашего – в два круга закручен и вверх поднят.
– Вот и я говорю: поросячий хвостик у него, не волчий, – встряла мать.
– Песик на лайку похож, – вынес вердикт охотник.
– Разве не черные они? – удивился отец.
– Лайки разного окраса бывают. Волча походит на западно-сибирскую, палевую. По крайней мере, след виден.
Охотник уехал, а статус пса резко понизился с благородного породистого на дворовую помесь лайки. Вместе со статусом потерял Волча и физическую неприкосновенность за недостойные проступки. Подвел его «поросячий» хвост.
Мама сильно возмущалась, что два года никто надлежащим образом не воспитывал собаку, разбаловали.
– Даже с псом надули! Что за деревня такая?! Врут на каждом шагу, в магазинах обсчитывают, завидуют и грязью друг друга поливают. Зачем я только согласилась сюда переехать? Дерьмовый народец тут живет, – в сердцах выговаривала родительница.
Волча сильно удивился, получив от матери палкой первый раз, даже не убежал, лишь тихо взвизгнул. Глаза его расширились, холка опустилась, конечности подкосились. Хвост же медленно отмотал два круга по часовой стрелке – распрямился впервые в жизни – и лег ровно промеж задних лап, завернувшись вовнутрь.
Мама тогда ликующе улыбнулась и пообещала:
– Научу тебя послушанию, своенравная псина. Скоро по струнке будешь ходить и хвост по команде разгибать.
От скрежета яйца по металлу у Лары свело зубы. Под активным движением языка собаки посудина перекатывалась по земле. Волча, прекращай, пусто там!
Лара собралась уже уходить, как мать снова прокричала в форточку:
– Скорлупу обратно курам закинь, им кальций нужен.
Покушаться на имущество Волчи совсем не хотелось. Лара медленно поднесла руку к краю кормушки – пес расширил глаза, шерсть его приподнялась, морда оскалилась. Пока легонько. Еду таскать из-под собственного носа собака не позволяла даже хозяевам.
Лара схватила палку и резко потянула ею кастрюлю. Волча вскочил, принялся лаять, но цепь его держала крепко. Лара вытащила проклятую скорлупу, перекинула через ограждение курятника, палкой вернула посудину на место.
Пес обнюхал пустоту и умиротворенно прилег рядом, высунув язык и неспешно елозя «поросячьим» хвостиком по земле.
Лара подняла миску с яйцами и побрела домой в одном тапочке, аккуратно ступая голой стопой по траве, чтоб не запачкаться.