Я не искала любовь
Шрифт:
Арон стоит у двери своей квартиры. Он босиком, в мягких брюках, вероятно, от спортивного костюма, и белой рубашке, не застёгнутой до конца и даже немного влажной, что притягивает мой взгляд и сбивает дыхание.
Стою в растерянности, не зная, чего избегать взглядом, чтобы не выглядеть извращенкой. Нет ни одной его части, которая не вызывала бы у меня мучительные мысли. Даже угрюмый и одновременно удивлённый взгляд Арона разжигает мои желания. Я должна контролировать себя, должна сдерживать ритм дыхания, должна выкинуть из головы внезапно расцветший образ его языка, ласкающего мои губы. Я здесь не для того, чтобы мучить свои несчастные
Двери лифта давно закрылись, а я стою неподвижно. На этом этаже находится только его квартира, и лифтом, который доставил меня сюда, может пользоваться только он или его гости. На практике это частный лифт, предназначенный исключительно для тех, кто живёт в пентхаусе.
Ощущаю себя неловко, поскольку с моей одежды падают мелкие капли на мраморный пол, который, кажется, высечен прямо из лунных камней. Я словно приклеиваюсь именно к этой точке мира, не делаю ни шагу в его сторону; у меня и в мыслях не было войти к нему в дом, хотела только поговорить о… «О чём именно?»
— Чему обязан честью вашего визита?
— Я… Я хотела сказать вам… кое-что.
— Кое-что? — переспрашивает с нажимом.
Я кусаю губы, делаю глубокий вдох, собирая необходимое мужество, а затем объявляю:
— Я решила изобличить Джеймса Андерсона.
— И как вы себя убедили?
Как ни странно, я объясняю Арону причину без каких-либо дополнительных условностей.
— Потому что он преследует меня, и другого способа защититься я не знаю. Либо я донесу на него, либо убью его.
Голос Арона становится менее ироничным, более мрачным и резким.
— В каком смысле он вас преследует?
Я рассказываю всё — начиная с угроз в «Плазе», постоянного ощущения, что меня преследуют, заканчивая сегодняшним телефонным звонком и уверенностью, что Джеймс намерен устроить мне засаду.
Арон хмурится, что-то бормочет, как бы сопровождая свою мысль, а затем приказывает:
— Входите.
— Я не… в этом нет необходимости. Я просто хотела сказать вам это и… и спросить, не одолжите ли вы мне… не одолжите ли вы мне денег на такси. Я верну вам, конечно.
— Сначала зайдите в квартиру. И не делайте такой шокированный вид. Если вы зашли так далеко, вы должны мне доверять, верно?
— Д-да.
— Продолжайте доверять. Я волк, который не кусает тех, кто не хочет быть укушенным. Проходите в дом. Нам нужно поговорить обо всём этом.
— Я не знаю…
— Я ваш адвокат, и уверяю вас, что хотя в своей жизни я натворил много дерьма, в профессиональном плане мне не может быть вынесено нареканий. — Ужасно смущаясь, я киваю и подхожу к двери. Арон отходит в сторону, чтобы пропустить меня. — Это мой дом, Джейн, а не ловушка. Если вы не прекратите сравнивать меня с Джеймсом Андерсоном, я могу подать на вас в суд за оскорбление.
— Я никогда не думала о таком!
— Вы подумали. Вы сравнивали меня со всеми самыми ужасными людьми, которых встречали в своей жизни. Я знаю. Это неважно. Просто отбросьте паранойю и входите.
— Я… Я промокла. Идёт дождь и… Я вижу, у вас красивые ковры, не хочу их испортить.
— Я тоже везде набрызгал. Когда позвонил швейцар, я был в душе.
Больше не протестую и быстро прохожу мимо него. Не хочу, чтобы Арон заметил румянец на моих щеках. Я представила, как он выходит из душа — ничего, кроме кожи, покрытой морем капель, похожих на бисер, — и не хотелось бы, чтобы мой адвокат понял, что я фантазирую о нём голом.
Квартира
Я останавливаюсь, и на этот раз очередь Арона пройти мимо меня и подойти к чёрному кожаному угловому дивану. Арон снова проводит рукой по влажным волосам и тщательнее застёгивает рубашку.
— Вы не присядете? — Я качаю головой. Прекрасно понимаю, что выгляжу как ребёнок-идиот, но я определённо не могу внезапно (и, вероятно, даже не за двадцать лет), превратиться в самоуверенную соблазнительницу. Всё во мне колеблется, всё во мне боится совершить ошибку. — Вы намерены стоять там? Боитесь испортить диван? — настаивает он. — Тогда сделаем так, — он снова проходит мимо меня и берёт меня за руку.
«Он взял меня за руку?»
Я опускаю взгляд на его пальцы, сжимающие мою ладонь, смотрю на них словно на галлюцинацию, пока в животе гнездятся бабочки, пульсируя, как незаживающие раны; они начинают смертельную атаку на мои лёгкие. На мгновение, мне кажется, что я не могу дышать. Арон ведёт меня в отдельную комнату. Это огромная ванная комната, облицованная мраморными плитами медового цвета со стеклянной душевой кабиной (в которой могла бы уместиться целая армия великанов), раковинами из обсидиана, шестиугольными зеркалами без рам, шкафом из чёрного стекла и огромной круглой ванной, вмонтированной в пол. Всё в этом доме выглядит так, словно готово быть запечатлено чванливым фотографом для ARCHITECTURAL DIGEST. Я всегда считала, что квартиры в этом журнале ненастоящие, искусно созданные, как декорации к фильму, в которых не может жить ни один реальный человек. Но эта квартира абсолютно настоящая, и Арон живёт в ней, без сомнения. В беспорядке лежат полотенца с его монограммой, рядом с раковиной стоит бритвенный станок, а в воздухе витает аромат геля для душа, тот самый, что исходит от него.
Какого чёрта он привёл меня сюда?
— Снимайте одежду.
— Что?
— Это не непристойное предложение, Джейн. Я просто не хочу, чтобы вы умерли от пневмонии. Вон там фен, есть чистые полотенца. Разденьтесь, высушитесь, завернитесь в одно и подайте мне вашу одежду. Я отдам в прачечную, чтобы…
— Это не… Неважно! — поспешно перебиваю я. — Всё в порядке, я останусь так. У меня не такое уж плохое здоровье, — вру я.
— Мы оба знаем, что это ложь. Перестаньте вести себя глупо. Я ни в коем случае не желаю причинить вам зла. Прошу, поверьте мне.
— Дело не в этом. Я вам верю. Только такой ненормальный, как Джеймс Андерсон, может иметь на меня дурные планы. Но вы не сумасшедший. Вы рациональны и, по-своему, хороший. Вам не нужно обижать слабую девушку ради развлечения. Конечно, я не боюсь, что вы что-нибудь со мной сделаете. Но я… мне всё равно неловко, так что не настаивайте. Если нужно, я высушу волосы, но больше ничего не буду делать.
— Как хотите, — соглашается он, и я остаюсь одна.
Я включаю фен и поспешно сушу волосы. На уровне шрама оставляю влажный локон, а затем выхожу из ванной.