Я не прощаюсь
Шрифт:
– Нет.
В это трудно было поверить.
– Ни в городе Чеджу [21] , ни в Согвипхо [22] ? А что насчёт той бабушки, которая тебя нашла?
– У меня нет её номера.
Тон её голоса показался мне необычно отчаянным.
– Кёнха, мне не на кого положиться, кроме тебя. Присмотри за Ама, пока я не вернусь.
Я удивилась и хотела спросить, серьёзно ли она хочет, чтобы я ещё присматривала какое-то время за ним, но Инсон, не дав мне возможности, добавила:
21
Город
22
Второй по величине город на острове Чеджудо.
– К счастью, позавчера утром я наполнила его миску водой и оставила кучу проса, сухофруктов и гранулы, потому что собиралась работать допоздна. Так что, возможно, он протянул эти два дня, но на три дня этого всего не хватит, завтра он точно умрёт, а сегодня его ещё можно спасти.
– Хорошо, я поняла, – попыталась я утешить Инсон, на деле при этом ничего не понимая. – Только я вряд ли смогу жить в твоём доме, пока ты не вернёшься. Поэтому, может, я лучше привезу его тебе в клетке? И тебе самой поспокойнее будет, если его увидишь.
– Нет, – твёрдо ответила Инсон.
– Ама вряд ли справится с такой резкой сменой обстановки.
Я была в замешательстве. За двадцать лет нашего общения Инсон никогда не просила у меня о чём-то настолько трудном. В сообщении она попросила меня взять с собой удостоверение личности, поэтому я подумала, что ей нужно было срочно подписать какие-то документы для операции, и даже не зашла домой, сразу сев на такси. Может, у неё немного помутнел рассудок от сильной боли и шока? Или она пытается навязать мне чувство вины? Неужели ей и правда некого больше просить, кроме меня? Ни одного человека, который смог бы прожить там месяц, присматривая за птичкой, и у которого не было бы ни семьи, ни работы, ни смысла в повседневном существовании? Какая бы у неё ни была причина выбирать меня, отказать я ей не смогла.
Каждый раз, когда ветер разносил облака над морем, на горизонте проблёскивал солнечный свет. Тогда снежинки, напоминающие огромные косяки птиц, возникали словно мираж, слегка касаясь поверхности моря, и столь же резко исчезали. На стекло, к которому я прижалась виском, тоже непрестанно падали крупные снежинки, которые мигом смывались ежесекундно скользящими дворниками.
Подняв голову, запускаю руки в карманы. Открываю пачку жвачки, попавшуюся мне в ладонь. Я купила её ещё в аэропорте Кимпхо в Сеуле, еле успев на посадку. В пачке было двенадцать кругленьких жвачек, обёрнутых в серебряную фольгу, одну из которых я сжевала, когда летела в самолёте. Вытаскиваю вторую, кладу на ладонь и закидываю в рот. От жвачки у меня взбух живот. Это признак надвигающейся мигрени, сродни звуку трескающегося льда где-то вдали. Я не понимаю, по какому принципу возникает мигрень – она может настигнуть в любой момент – и сопровождается спазмом пищевода и резким понижением давления. Поэтому обычно всегда ношу с собой лекарства, но сегодня я вышла из дома ненадолго – по крайней мере так я планировала – так что не взяла их. Когда начнут проявляться симптомы, уже никакая скорая помощь не поможет. Я по опыту знаю, что в таких ситуациях – перед самим приступом – помочь может только жвачка. Плохо будет даже от самой мягкой и нежной каши, потому что после того, как начнётся мигрень, начнёт тошнить.
– Куды едем? – громко спросил водитель с заметным диалектом. Наверное, он подумал, что я местная, раз у меня нет с собой сумки, да и одета я была обычно.
– До уездного города П.
– Ась?
– До уездного города П., – ответила я погромче.
Водитель сидел совсем рядом, но ответа его я не разобрала – его голос заглушал бушующий снаружи ветер. Наверняка он интересовался этим из-за
Однако на следующей же остановке объявился человек. Это был мужчина лет тридцати, смахивавший на туриста. Он тряс рукой, вытянув её к дороге. Войдя в автобус, он сразу же свалился на заднее сиденье, даже не оплатив проезд, – видимо, еле выстоял вьюгу. Он снял свой рюкзак, выглядевший довольно тяжёлым, отложил его на сиденье рядом и тогда уже вытянул из своего джемпера кошелёк.
– Вы же до аэропорта?
– Ой, так те на противоположной стороне садиться нужно. И самолёты щас не летают, – громко ответил водитель сразу после того, как мужчина приложил свою транспортную карту.
– То есть вы не едете в аэропорт? – уже отчаянным голосом спрашивает уставший мужчина.
– У вас же прямо на автобусе написано, что едете в аэропорт.
– До аэропорта-то ты доедешь… Но если б с другой стороны сел, намного быстрее б доехал.
– А я так долго ждал на остановке… Раз уж сел, лучше доеду до аэропорта.
– Чегось? Так нам ж ехать два часа… – цокнув, сказал водитель.
– Дело-то, конечно, твоё, но сегодня ж самолёты всё равно не летают, те зачем туда?
– Я знаю, буду в аэропорту до утра ждать.
Судя по голосу мужчины, он очень старался сдержать себя – наверное, злился потому, что водитель невежливо с ним обращался, когда сам пытался поддерживать уважительный тон.
– До утра? Так они ж до одиннадцати только работают, не?
– Тогда как быть тем, кто сегодня не смог улететь? – удивлённо спросил мужчина.
– Что значит “как”? В отели заселяться! Не повезло людям, конечно, с такой погодкой, ничё не поделаешь даже, – сказал водитель, поглядывая за ошарашенным мужчиной разинутым ртом через боковое зеркало, и покачал головой.
На этом диалог оборвался. Мужчина – словно сдавшись – застегнул ремень и достал телефон. Наверное, ищет, где ночь провести, или пытается связаться со знакомыми. Я обращаю взгляд на окно, наполовину закрытое его рюкзаком. Над нами должен возвышаться потухший вулкан высотой в две тысячи метров, но вокруг совсем ничего не разобрать. Огромные массы туч и снега закрыли всё пространство. На побережье ветер уносит снег в открытое море, словно белую стаю птиц, именно поэтому там его никогда не бывает много, а солнечный свет пробивается сквозь тучи. Но в горах всё иначе – всё сплошь устлано снегом и атмосфера переполнена пасмурной серостью. Когда я приеду в П., я попаду в самую гущу этой вьюги.
Интересно, а Инсон привыкла к таким снегопадам? Этот вопрос не давал мне покоя. Поразила бы её такая погода или нет? Когда в воздухе всё смешивается и ничего не разобрать – и тучи, и туман, и снег. Смогла бы она различить свой дом, в котором родилась и выросла, в этой снежной мгле? И смогла бы постоянно думать о своём попугае – умер ли он или ещё жив…
Во время нашей первой совместной с Инсон поездки по работе, я думала, что она была из Сеула, потому что она ничего не рассказывала о детстве и у неё не было акцента [23] . Я поняла, что она родом с далёкого острова только после того, как услышала как-то раз, как она говорила с матерью в телефонной будке. И разница не ограничивалась парочкой необычных слов, это явно был какой-то диалект. На её лице появилась улыбка, она что-то спросила, а потом, кажется, пошутила, сильно рассмеялась и положила трубку – я почти ни слова из её речи не поняла.
23
В Южной Корее сильно распространены диалекты, которые чаще всего разнятся между провинциями.