Я не тормоз
Шрифт:
А потом ей надо бежать, и мы уходим, она бежит через дорогу… Я раскрываю самокат.
Внутри меня круассан и кофе, и какое-то страшное удовольствие.
Улица идёт чуть под горку. Ближайшее метро — совсем рядом, но вверх. И я не могу удержаться — еду вниз. Просто встаю на свой самокат и толкаюсь. Здесь не асфальт на тротуаре, а гладкие плиты, как в метро. Идеальные!
И я качу вниз… остаётся только чуть притормаживать — люди же, люди на троутаре…
Машины стоят в пробке. А я лечу! Ослепительный, сумасшедший даунхилл!
И потом, пока я еду в метро и привычной дорогой качу дальше домой, у меня в ушах только свист ветра и скорость, скорость, как я качу вниз по Дмитровке.
Внутри метро — его нутро Оно многокилометро — вое. И не влезает в стро…И только в подъезде я понимаю, что забыл взять у неё ключи. Забыл!
Автоматически беру свою сумку с подоконника и встряхиваю её. Будто какой-то звон?…
Не мелочь ли?
…Нет, не мелочь. Ключи аккуратно лежат во внутреннем потайном кармане.
Их там не было! Я же смотрел!!!
… Это был мне подарок. Иногда за рассеянность полагается не наказание, а подарок. Вот, как мы с мамой пили кофе. Хотя это была не рассеянность, а… Ну, не знаю. Когда ключей не было — точно! — а теперь они есть. Это что?
Я опять в метро. Никого почти нет, и я сажусь. Чёрт, оказывается, устал. А было незаметно. Сел — и сразу ноги гудят. Открываю свой блокнот, пока не забыл рифму.
Проездная карта Действительна до 22 мартаРядом сидит девушка с планшетом. Студентка, наверное. Взрослая, лет 16. Тоже что-то строчит. Я кошусь в планшет и вдруг вижу: стихи. Слов не вижу, неловко смотреть в чужое. Но стихи, по форме видно.
Ничего себе. Она тоже сидит и пишет стихи, прямо сейчас!
Я записываю в свой блокнот, чтобы не забыть:
Рядом сидит девочка И пишет стихи в планшет Может, просто так, А может, и нет. Может, и правда — поэт.Всё ж таки очень трудно удержаться и не посмотреть. И я смотрю. И вижу строчку внизу.
«Рядом со мной чувак пишет стихи в блокнот. Значит, такие не перевелись; а я думала — всё, аут».
После слова «аут» она поднимает на меня глаза. Обычное лицо, некрасивое, ничего особенного. Никогда бы не подумал… Такая толстоватая девочка, совсем не хорошенькая.
Она вдруг увидела, что я прочитал. И совершенно нахально заглянула ко мне. И тоже прочитала.
Вдруг мы начинаем хохотать. Сразу. Хохочем, и не можем остановиться.
Моя
Я выскакиваю в закрывающиеся двери…
И даже смело машу рукой в окно незнакомой, совершенно незнакомой девушке старше меня. Она машет в ответ.
Уууу. Какой я идиот. На эскалаторе меня обдаёт чем-то холодным, даже начинает трясти.
Что это было?
Как люди влюбляются. Нет, не так, точно. Она некрасивая, я бы так никогда не подумал, что она некрасивая, если бы да. Влюбляются в красоту. Наверное. Или нет, я пока не знаю, не пробовал.
Но вдруг. Вдруг я никогда, никогда в жизни не увижу этого человека? Ты придурок, Игнат.
Ты должен был взять телефон. Ну… Имя, хотя бы имя, и найти потом вконтакте. Или… Да всё, что угодно!
Поезд ушёл. Я никогда не узнаю, кто это был.
А вдруг, через десять лет, я увижу по телевизору. И узнаю, и окажется, что это настоящий, серьёзный поэт. А я прошёл мимо. Не догадался проехать лишнюю станцию. Вскочил, помчался куда-то.
Придурок. Ребёнок. Никогда бы нормальный человек не сделал такую глупость.
Ноги отказываются идти. Я прислоняюсь к стене возле метро, закрываю глаза… Нет, сейчас какая-нибудь сердобольная тётушка спросит, не плохо ли мне. Фу, только не это.
Отрываюсь от стены и иду, иду. Быстрее, быстрее… О, нормально. Нормально уже. Всё, всё, дышу.
Что это было? Какое-то помутнение рассудка. Ладно, проехали. Я иду и просто стараюсь получше запомнить это обыкновенное лицо, чтобы потом, через десять лет, узнать.
Трещина на губе. Губа раздувается, у меня дурацкое лицо становится, глупое. Болит губа, смеяться больно. И говорить неудобно.
Я должен чем-то заняться, главным в жизни. Что это — главное?… А то так просто, катаюсь, и всё.
Парень в парке катается на роликах. Взрослый, лет 25. Круто прямо катается, выписывает всякие кренделя. А рядом стоит другой и снимает его на телефон. Наверное, брат, сильно младше.
Смотрю, как этот, на роликах, делает ногами, что хочет. Я так никогда не научусь.
Интересно, сколько он тренировался?… Я бы хотел, хотел тоже. Где такому учат? Не, я не смогу.
И тут этот, с телефоном, говорит старшему:
— Круто, па! Нереально, я так не умею!
Ничего себе. Это отец и сын! Ну да, теперь я вижу. Старший снимает ролики и превращается в обычного дядьку, офисного работника средних лет. Теперь катается младший (у них что, одни на двоих?), конечно, неплохо, но до отца ему как до неба.
— Корпус не заваливай, — говорит старший.
Эх. А как, наверное, это круто: кататься с папой. Жаль, что мой не умеет. Не умеет ничего такого.
Функция. Почему такое слово гадкое, будто поликлиникой отдаёт. Функция, фу.