Я обещала, и я уйду
Шрифт:
– - Ребята, где тут у вас можно машину продать?
Тот, который играл раздумчиво, тоже оценил Ирину вмиг и уже было двинулся к ней, как тот, который играл страстно, страстно же приятеля опередил.
– - Какие проблемы?!
– - сказал с легким южным акцентом и уселся в машину столь решительно, что приятелю поневоле пришлось вернуться к доске.
– Поехали, что ли?
Ирине явно жалко стало, что помочь вызвался не тот, аэтот, но ничего не оставалось делать, -- разве, врубая передачу, бросить прощальный взгляд наодинокую фигуру у столика. И поймать ответный.
– - С какого
– - спросил тот, который играл страстно.
– - Я?
– - несколько удивилась Иринавопросу, возвращаясь сознанием с пляжав салон.
– - Что вы, мадмуазель! У вас не может быть возраста. Вы -- чистая женственность. Вечная весна. Боттичелли. Я имею в виду аппарат.
– - Машина?
– - Машина-машина.
– - Папаее покупалю мы правильно едем?
Тот, который играл страстно, утвердительно хмыкнул.
– - Папаее купил, кажетсяю ну да: в семьдесят восьмом. У нас раньше старая ЫВолгаы была.
– - В семьдесят восьмом, говорите? И задок побитю
– - Это я напрошлой неделею -- попыталась оправдаться Ирина, но парень прервал:
– - Каждый изъян имеет свою цену. Потому боюсь: больше двенадцати вам, мадмуазель, занее не дадут.
– - Двенадцать?!
– - обрадовалась Ирина.
От парня не укрылась ее реакция.
– - Но запрашивать надо четырнадцать. Сюда, сюда, налево!..
Несмотря назначительное расстройство чувств, Иринауспелапроголодаться забезумный этот день и, обставленная сумками и чемоданами, с денежной пачкою настолике, елане без аппетитав уличной кабине ресторанчикаЫЗолотое руноы.
Веселая компания 3 + 3, решившая, вероятно, продолжить ужин напленэре, вытаскивалаиз дверей накрытый стол, чему пытались противодействовать две официантки. Ирину привлек шум, и онамгновенно узналасреди парней того, который утром напляже играл в шахматы раздумчиво.
Компания, усмирив официанток взяткою, утвердилась-таки во дворе и продолжилапировать, аИрине уже кусок не лез в горло. Онане выдержала, решилась: всталаиз-застолика, подошла, остановилась vis-а-vis к давешнему шахматисту. Тот поднял голову, улыбнулся в приятном узнавании:
– - Продали машину? Давы садитесь, садитесь, -- уступил место.
– - Володя! стул быстро!..
Иринаударилашахматистапо щеке.
– - Извините, -- сказал тот, -- но мне кажется: вы меня с кем-то спутали. Вот, -- и достал из специального кожаного чехольчикавизитную карточку с золотым обрезом.
– - Тамаз Авхледиани. Архитектор из Тбилиси.
– - Спутала?!
– - изумилась Ирина.
– - Может, это не вы играли там в шахматы?! Может, это не ваш приятель помог мне продать машину? Боттичеллию
– - Дая егою я его, правда, первый раз в жизни видел.
– - Ага, так я и поверила. Дурочкаиз провинции. Просте четырнадцать, -обиженно передразниладавешнего страстного.
– - Официально оценим, остальное сразу же наруки! А потом, говорит, в милицию иди! Ты же оценку подписалаю
– - Мамой клянусь, я его не знаю, -- апеллировал Тамаз к приятелям и приятельницам, но Ирина, плача, возвращалась уже к своему столу.
Тамаз неловко рассмеялся и стал разливать вино, рассказывая что-то по возможности весело. Иринаковырялавилкою в тарелке, приправляя
– - Сколько он вам недоплатил?
– - Разве в этом дело?!
– - ответилата.
– - Я б и завосемь! Я б и зашесть! Папаумирал -- оставил. Только зачем обманывать?!
– - Сколько?!
– - переспросил Тамаз тверже.
– - Вот, -- подвинулаИринаденежные пачки накрай стола.
– - Можете забрать и их!
Тамаз наглазок оценил сумму.
– - А обещал? Четырнадцать?
Иринанехотя кивнула.
– - Где вы остановились?
Иринапродемонстрироваласумки-чемоданы:
– - Говорили: как оформим -- довезут до гостиницы, помогут. А сами сели и укатилию
– - Пойдемте. Я вас устрою.
– - А как же ваши?..
– - кивнулаИринанатамазов стол.
– - Думаю: переживут. Не сразу, ною -- и Тамаз взял с земли иринино барахло.
– - А, -- махнулаИринарукою.
– - Все равно, -- и поднялась, повесиланаплечо оставшуюся сумку.
Когдаони шли к выходу, Тамаз наминутку подвернул к своей компании.
– - А деньги, -- сказал приятелям, -- я с этого абхазавзыщу. Исключительно в интересах Справедливости. 10.11.90 Оттого, что большую тбилисскую квартиру мы ли впервые увидим, Иринали потом, позже вспомнит-вообразит в бликах прихотливого ночного освещения и в стремительном движении, сопровождающем проход Натэлы Серапионовны через две комнаты в третью, к особо пронзительно -из-занеурочности -- трезвонящему телефону, дорогая обстановка, тусклое золото корешков книг, почерневшее серебро оружия наковрах, картины по стенам, -- все это покажется еще сказочнее и роскошнее, чем есть насамом деле.
– - Тамаз? Это ты, Тамаз? Что случилось, мальчик?!
– - биологическая материнская тревогазазвучит в этих по-грузински сказанных фразах.
– - В Москве отец, в Москве. Вызвали. Зачем тебе отец? Что? Сколько? Десять тысяч? Где я тебе возьму к утру десять тысяч?! Попал в переделку? Абхазы, да?!
– - Только не вздумай как в прошлый раз приезжать, слышишь?
– - прокричит Тамаз в телефонную трубку уличного междугородного автоматанеподалеку от ночного шумящего моря.
– - Я насебя руки наложу, если не перестанешь бегать замной как замаленькимю
Сладкая медленная мелодия будет сопровождать наших героев весь следующий день: и у карстового Синего озера, в чью бездну бросит Иринакамешек под нетерпеливым присмотром вертящего ключ таксиста; и наРице, по ледяной воде которой поплывут они с Тамазом налодке; и в вагончике-малютке подземки, влекущей в глубь Новоафонских пещер; и в самих пещерах, где, по настоянию Тамазаприотставшие от экскурсии, останутся они возле разноцветно освещенных сталактитов, а, когдагруппаотойдет достаточно далеко и подсветкапогаснет, Тамаз в наступившей почти тьме попытается поцеловать Ирину, но тане дастся; и в пацхе, у стены-плетня, застолом, врытым в землю, где Тамаз не позволит Ирине выпустить рог с изабеллой, покатот не опорожнеет, сам отрежет кусок от длинной ленты козлятины, коптящейся над очагом, покажет, как зачерпывать соус ткемали кусочком лаваша: красная капельканаирининой руке; и когдаю