Я оставляю тебя в живых
Шрифт:
– Бэтмен, боги полиции сделали тебе подарок в честь первого рабочего дня, – заметил он, улыбнувшись уголками губ. – Труп-свежачок!
6
Пикап жандармерии мчался по департаментской дороге, не обращая внимания на знаки и светофоры; на каждом перекрестке Мусса включал сирену. Максим видел, как справа проносятся неровные уступы горы Ревар, скалистой кромкой цепляя ватные кучи облаков. Сидевший рядом Дарио буквально прилип к экрану мобильника. Максим думал, что тот пытается проверить, известно ли уже журналистам о преступлении, но оказалось, что
После минут двадцати экстремальной езды Мусса свернул на проселочную дорогу, которая устремилась к темной массе хвойных деревьев. Очень скоро машина, петляя по изъезженному и давно не ремонтированному асфальту, углубилась в лес.
На каждом крутом вираже пассажиры хватались за что попало. Двигатель ревел из последних сил. У Дарио заложило уши, он принялся зевать, чтобы избавиться от боли в барабанных перепонках, и этот вирус незамедлительно перекинулся на попутчиков.
Максим подумал о недавнем звонке старшего лейтенанта Левассера. Странно, что информация поступила Муссе, а не Дарио, который среди присутствующих был выше всех по званию. Может, с лейтенантом Порацци пытались связаться, но безуспешно или есть какая-то иная причина, которой Максим не знает? Последняя гипотеза настораживала. Если по неизвестной пока Максиму причине Дарио временно отстранили, это явно значит, что ему не доверяют.
Неожиданно раздавшийся хриплый голос прервал эти размышления:
– Поаккуратней, Бокюз! А то я сблюю!
– Скоро приедем, – огрызнулся Мусса. – Смотри на дорогу, а не на экран мобилы.
Дарио улыбнулся, повернулся к Максиму и по-дружески легонько ткнул его локтем в бок.
– Мальчишка, видать, считает, что я сделан из сахара, – шепнул он.
– Я все слышу, Дарио, я не глухой!
Отметив, что Мусса назвал лейтенанта по имени, Максим стал следить за проносящимся в окне пейзажем.
Дорога уперлась в щебенчатую парковку, где уже стояло с полдюжины машин. Мусса втиснул пикап между красной малолитражкой и вереницей контейнеров для раздельного сбора мусора. Дальше путь любому транспортному средству, кроме двухколесного, перегораживали два крупных каменных блока.
Четверо жандармов двинулись дальше пешком. Вершины деревьев сгибались под порывами холодного ветра. Максим втянул ноздрями воздух: пахло чем-то трудно поддающимся описанию, и оно предвещало снег.
Дорога заметно сузилась, и теперь они гуськом шли к небольшому одноэтажному строению. На деревянном щите было написано: «Северный приют на горе Ревар».
Повсюду сновали жандармы в форме, сотрудники «скорой помощи» в форменных халатах и еще кто-то в штатском. Возле дома поставили навес, под которым на двух складных столах стояли два массивных хромированных термоса. Внимательный взгляд Максима засек, как двое полицейских прихватили дымящиеся картонные стаканчики и двинулись по узкой дорожке между деревьями.
Прибывшие подошли к старшему по званию и представились.
– Старший аджюдан Амбонгила, – протянув руку, сказал Мусса. – Отдел расследований Шамбери. А это лейтенант Порацци, старший аджюдан Колер и М…
Он запнулся, и Максим договорил за него:
– Старший аджюдан Монсо.
Поприветствовав коллег, коренастый седой жандарм кратко ввел их в курс дела:
– Сегодня рано утром, около шести
Мусса поблагодарил жандарма и предложил Дарио и Максиму осмотреть место преступления, пока они с Колером пообщаются с единственной на данный момент свидетельницей. Дарио, которому явно стало не по себе, отошел на несколько шагов в сторону и, схватив Максима за рукав, притянул его к себе.
– Если там труп, – прошептал лейтенант, – я бы предпочел опросить свидетельницу. Вдобавок, кажется, это сфера твоей компетенции?
– Если мы хотим толково провести допрос, я должен сам увидеть, что произошло. У тебя проблема из-за того, что там покойник?
Дарио запустил руку в густую шевелюру и скроил кислую улыбку:
– С тех пор как у меня родилась дочь, я не выношу зрелища смерти – сам не знаю, это необъяснимо, но я не могу…
Но Амбонгила с напарником уже направились к Приюту, и Дарио понял, что момент упущен.
– О’кей! – пророкотал он им вслед. – Но для углубленного допроса дождитесь нас. Мне бы хотелось, чтобы Бэтмен тоже присутствовал.
Бокюз и Сурикат кивнули.
– Давай, – сказал Максим, – сделай глубокий вдох и позволь действовать мне. Можешь даже не смотреть на труп, раз тебе от этого становится дурно.
Дарио чертыхнулся и двинулся по усыпанной опавшими листьями дорожке, петлявшей среди деревьев. Максим пошел следом.
Тропинка привела жандармов на поляну; в центре почти идеального круга, будто навеки уснувший мудрец, высилась увитая плющом квадратная башня. Похоже, построили ее еще в Средние века, но вопреки времени она неплохо сохранилась. Только ступеньки на второй этаж частично были заменены на бетонные.
На траве у подножия башни лежала какая-то бесформенная масса, а вокруг были раскиданы желтые пластиковые мешки с черными цифрами. Над долговязым телом склонился, присев на корточки, один из криминалистов, облаченный в цельный белый комбинезон, бахилы, защитную шапочку из нетканого материала и маску. Другие, экипированные таким же образом, делали фотографии, бродя вокруг, будто космонавты, попирающие землю незнакомой планеты. В жуткой тишине поляны раздавался треск вспышек; по телу Максима пробежала дрожь.
Черно-желтая заградительная лента не позволяла подойти ближе, и напарники наблюдали за работой криминалистов издали.
Дарио поднял руку и в надежде, что их заметят, помахал.
Криминалист, который склонился над телом, поднял голову, обернулся и сделал несколько шагов навстречу.
– Можете подойти, – раздался хрипловатый женский голос. – Мы здесь почти закончили, только, пожалуйста, наденьте бахилы. Они в рюкзаке прямо у вас под ногами.
Максим присел и достал две пары белых бахил. Надев их, они с Дарио подлезли под заградительную ленту и подошли к молодой женщине. В этой экипировке лица вообще не было видно, разве что подведенные темным карандашом светлые глаза, цвет которых невозможно было определить из-за очков с желтыми стеклами.