Я пас в СССР! 2
Шрифт:
— Пошли домой, Ваня! — Дергала моё одеяло маленькая непоседа. — Чего ты спишь, вставай давай!
— Чо тебе неймется, малявка? Вон, телевизор смотри, сейчас как раз ваше что-то начнется!
— Вот именно! Домой пошли, там цветной!
Вот же мелкая расистка, цветной ей подавай, не хочет черно-белый у деда смотреть! Новый телевизор появился у нас благодаря Максиму, и у меня, после плазменных панелей и жидкокристаллических мониторов, ничего, кроме слез, не вызывал. Но семье нравилось, пусть смотрят, а мне больше по душе пришлись походы в кино, широкий экран и в эпоху развитого социализма впечатлял,
Пришлось вставать, умываться и отправляться домой, пока дед не нашел работу какую-нибудь. Он уже поглядывал оценивающе за завтраком, прикидывая — какой мне фронт работ нарезать, пришлось отмазаться:
— Деда, мы домой, нам на завтра в школу надо собраться!
— Ой, да что там собираться?! — Удивилась Саша. — Мама собрала уже всё!
— Это тебе нечего, потому что ты первоклашка, а у меня в этом году предметов прибавилось, та же астрономия и информатика! Ишь ты, собираться ей нечего; ничего, отмотаешь первую четверть — поймешь, что такое домашнее задание и как самой к школе готовиться надо, а не на маму надеяться! Допивай чай скорее!
Дома застали ставшим уже привычным скандал, вернее, вялую перебранку на тему домашнего хозяйства и скотины. Вот уже третий месяц, как расписались — Макс агитировал маму против советской власти, тьфу ты, отговаривал от того, чтоб держать многочисленных домашних питомцев, которых у нас и без него хватало. Это и корова, и бычка каждую весну брали откармливать до осени, а после сельсовета — у мамы кулацкие гены взыграли. Двух поросят взяли вдобавок, тоже до холодов.
Максим выступал против того, чтоб мама ежедневно, невзирая на дни недели, в шесть утра подрывалась в сарай, доить корову. И если с остальной скотиной вроде договорились, что вот зарежем последний раз и всё, не будем больше держать, то за корову мама встала как Зоя Космодемьянская на допросе в комендатуре. Вот вроде и в городе училась, и жила столько времени, и самой каждый день суета и хлопоты, а кормилицу даже не под нож, а продать — ни в какую.
— Вань, ну хоть ты ей скажи!
Максим привлек меня, а что, я не просто школьник несмышлённый, но и работаю каждое лето — копеечку в дом. Не говоря уж о немыслимых по нынешним временам ежемесячных посылках с гуманитарной помощью из Ленинграда. Перед мамой и Максом эту роскошь и изобилие залегендировал тем, что написал тексты для «Яви и Нави», а так как от авторских прав я отказался, то вот чем могут, тем и выказывают благодарность. Объяснение удовлетворило всех, а Сашка привосокупила: «Пиши ещё, Ваня!»
А что касается хозяйства и приусадебного участка — я был полностью на стороне отчима, сердцем. Но вот в голове жило послезнание о лихих девяностых, когда такое подспорье будет совсем не лишним. Но до этого времени ещё несколько лет, да и будут ли эти девяностые, учитывая моё вмешательство? Может, как у нас и не будет, но ведь жизнь такая штука, непредсказуемая — ещё хуже может обернуться, по принципу: хотели как лучше, а получилось как всегда. Так что держу в голове — если что, то при первых признаках разрухи следует пахать огород побольше, брать скотину и тащить из совхоза всё, что плохо приколочено, включая корма и всё остальное, что поможет продержаться в лихую годину.
— Да! — Неожиданно поддержала нас с Максом Саша. — Всех курей зарежем и лучше котенка возьмем!
Дался ей этот котенок! Ничего, переедем в коттедж, и будет ей питомец, там комнат много, есть место, где от большой и бескорыстной любви Александры котейке спрятаться. За всем этим из головы совсем вылетело, что сегодня с Леной в город собирался, так что её приход застал меня врасплох.
— Ты чего, Вань, не готов?! — С каким-то даже удовольствием удивилась моя подруга и тут же, без перехода, добавила. — И хорошо тогда, будет тебе сюрприз завтра!
Чмокнула меня в щёку и упорхнула к остановке, оставив меня в недоумении: сговорились они с этими сюрпризами, что-ли? Ну а мы продолжили психологическое давление на хозяйку домашнего очага, засыпая её доводами и аргументами. Пока убеждали маму на три голоса, заявился Равиль. Поздоровался за руку со мной и Максом, маме пояснил:
— Пойду Ваньку с новым учителем познакомлю, протекцию окажу — у нас с ним знакомые общие. Будет репетитором, подтянет Ивана по химии-физике, ему ведь ещё после десятого в институт поступать, а там совсем другие требования на вступительных, чем в сельской школе!
Я аж помрачнел от перспективы ещё несколько лет своей жизни потратить на институт, тут бы школу добить благополучно. А диплом и в переходе потом можно будет купить, за мелкий прайс! Исподтишка показал Равилю кулак, чтоб не увлекался, расписывая все прелести высшего образования, а вслух выразил согласие и принялся собираться. Мама тут же принялась любопытствовать, что за новый учитель, откуда Равиль его знает, в общем, включился стандартный режим досужей кумушки. Не иначе, устроив наконец свою личную жизнь, кого-то из своих швей-мотористок и закройщиц хочет пристроить в надежные мужские руки.
— Ой! — Всплеснула руками мама, когда мы уже топтались в прихожей, собираясь на выход. — А что же с пустыми руками-то в гости?!
— Мы не с пустыми! — Возразил Равиль и встряхнул хозяйственную сумку, в которой и шуршало, и даже булькало.
— Подождите! — Не обратила мама внимания на его слова и скрылась на кухне, через пару минут вернувшись с газетным свертком. — Вот, Ваня сам солил, тут и перец, и чеснок, до чего же хозяйственный растет!
— Благодарю, Нина Александровна, лишним не будет! — Равиль сунул сало в безразмерную сумку и подтолкнул меня, вполголоса прокомментировав. — Пошли быстрей, хозяйственный ты наш, пока не нагрузили как вьючных лошадей!
По дороге к интернату возле школы, где с понедельника до пятницы жили дети с отделений, а также было несколько служебных квартир для молодых специалистов, приезжающих для обязательной отработки после распределения, пару раз подступался к Равилю, выпытывая, что это за тип, к которому мы идем. А тот уперся рогом и лишь посмеивался:
— Сейчас сам увидишь! Кстати, как человека тебя прошу, не прививай ему свою любимую шизу!
— Какую из?! — Нервно осведомился я, ну вот никак не могут поверить, что многое из того, что они не могут принять и понять, совсем скоро воплотится в реальность.