Я с тебя худею
Шрифт:
— Знаешь, что на самом деле крипово? — замечает Леша, отрываясь от одеяла, перекрученного столько раз, что оно больше похоже на жгут. И это безобразие он с раскрасневшимся лицом пытается впихнуть в пододеяльник. — То, что ты провела в моей ванной полтора часа. Я целых две серии «Уэнсдэй» успел посмотреть!
Наблюдаю за его мучениями и теряю воинственный запал. Леша выглядит беспомощно и почти несчастно за этим занятием. Остановившись, он откидывает постельное белье в сторону и как будто извиняясь говорит:
— В моем персональном аду я буду вечно
С улыбкой я подхожу и помогаю ему. Точнее, делаю все сама, а он наблюдает за мной и немного успокаивается. Когда я заканчиваю, сажусь на заправленную постель и скрещиваю руки на груди.
— Так что на счет моей футболки? Откуда она у тебя?
— Ты голодна? — игнорируя мой вопрос, Леша запускает пятерню в свои волосы и взлохмачивает шевелюру до уровня старого доброго Джека Николсона, похож на безумца. — Я могу достать электро-гриль и пожарить индейку…
Хм, как мило! Впервые Соколов чего-то смущается и избегает разговора. И это после того, как он признался, что устроил драку с Польска из-за меня!
Он копошится со вторым комплектом постельного белья и расстилает его на диване. Где-то в глубине души чувствую капельку разочарования, разъедающую надежды на интим. Официально заявляю: женщины, которые слишком категорически выступают против секса на первом свидании или поспешной близости — на самом деле ждут именно этого.
— Нет, есть я не хочу, — мотаю головой и не могу оторвать глаз от каждого его движения. — Можно мне просто чай?
Соколов не заморачивается с постелью на диване, просто набрасывает плед поверх кучи бельевого хаоса и с удовлетворением кивает, а после идет к кухне и стучит дверцами шкафов.
— Если ты голоден, не стесняйся меня, — сажусь за барную стойку и наблюдаю за ним, все еще думаю о том, что он застелил мне свежую постель на кровати, а вторую — себе на диване.
— Не могу, — отмахивается он, — кусок в горло не лезет. После разговора с Филом, все мысли только об этом разговоре.
— Хочешь поговорить о нем?
— На самом деле, не особо, — он ставит передо мной чашку с ароматным чаем и садится напротив. — Я пригласил тебя не для психологического разбора.
— А для чего тогда?
Смотрю на него в упор и жду.
— Спасибо, что поддерживаешь меня, — теплотой в его взгляде можно согреться в морозный январский день. — Сомневаюсь, что смогу уснуть сегодня.
— Мы можем устроить ночь кино, — предлагаю я, мысленно представляя, какой фильм сможет поддерживать мой интерес всю ночь. — Или… я могу помочь тебе собрать вещи.
А от этого варианта становится не по себе. Вряд ли я правда способна собственноручно упаковывать его шмотки и прочее барахло в чемоданы и коробки.
— Знаешь, я между прочим, мастер по упорядочиванию вещей, — подергивая бровями, улыбаюсь, всеми силами прячу грусть по поводу его отъезда.
— Даже не сомневаюсь! — он соблазнительно улыбается. У меня щекочет в животе, в прямом смысле слова. Соколов опирается обеими руками на столешницу и перегибается через нее, оказавшись
Ну вот! Я теряю ясность мысли. Кошусь на только что заправленный диван и задаюсь немым вопросом: «Зачем тогда вторая постель?»
Леша следит за моей реакцией и тоже смотрит на диван. В уголках его губ появляются две премилые ямочки, когда он улыбается.
— Это — план Б, — объясняет он испытывающе удерживает меня в плену своего взгляда.
— А… кхм, — откашливаюсь в кулак, заметно робея, — в чем заключается план А?
Он кивает в сторону кровати, не сводя с меня глаз, и молчит. Не помню, чтобы я когда-нибудь краснела сильнее, чем сейчас. Меньше чем за минуту я испытываю две совершенно разные эмоции: от уверенности, что между нами ничего не будет до убеждения в обратном.
— То есть… — мама дорогая, что у меня с голосом?! — …никакого кино?
Леша мотает головой и продолжает изучать меня смеющимся взглядом:
— К черту кино.
В этом весь Соколов — один он способен намекать на секс с совершенно уверенной в себе ухмылочкой. При этом, он всегда оставляет выбор за мной. Если я пойду на попятную или выпущу когти, он с легкостью сошлется на то, что всего лишь шутит. И сделает это виртуозно!
Кажется, я говорила, что на меня нельзя перекладывать ответственность. Сейчас именно такой момент.
Открываю рот, чтобы сказать что-нибудь, хотя не знаю, что именно, как вдруг мой телефон оживает и пугает нас обоих громким звонком. Я кошусь на экран, с которого на меня смотрит Аксенов. Мое любимое фото, скачанное с его странички в инстаграм. Леша видит кто звонит и вскидывает бровь, переводя хмурый взгляд на часы.
— Он в курсе, что уже половина одиннадцатого?
Не хочу брать трубку. Впервые в жизни не очень рада звонку преподавателя. Да еще и чувствую вину за то, что игривое настроение Соколова вмиг улетучивается из-за этого звонка. Он отворачивается и вовсе уходит в ванную, позволяя мне ответить на звонок без стеснения.
Смотрю на закрытую дверь и, разочарованно вздыхая, беру трубку.
— Виктор Максимович? — надо же, я впервые умудряюсь не лебезить перед ним.
— Я дико извиняюсь, что набираю так поздно, — голос преподавателя звучит вдохновленно, мне становится интересно. — Я только что прочел ваш обзор и вспомнил, как вы говорили, что не умеете их писать…
Он делает паузу, а я слушаю тишину в трубке и собственное грохочущее сердце.
— Но это — неправда, Олеся, — ох, как же мягко звучит его голос, теплый мед, бальзам для души, особенно, когда тебя хвалят! — Я еще ни разу не читал такого профессионального и подробного обзора. Вы буквально разложили все произведение на стилистические приемы. Неужели на всю эту работу у вас ушло так мало времени? Ведь это… это колоссальный труд! Любой автор пришел бы в восторг, если бы его книгу анализировали так!