Я с тебя худею
Шрифт:
— Диктатор! — с усмешкой комментирую я, листая меню быстрой доставки в телефоне. — Я говорю о диетических блинчиках по рецепту Хасанова.
Быстро нахожу все необходимые ингредиенты в телефоне и заказываю доставку. Пятнадцать минут, которые у меня есть в запасе, хочу потратить на приятности.
— Тима очень крутой повар, — соглашается Леша, отклоняясь от меня. — Иногда я поражаюсь, как ему приходят в голову все эти рецепты? Из обычных продуктов, он умеет создать шедевр. Мы с ним даже ресторан диетического питания
— Очень хорошо представляю! Нам в городе таких мест не хватает.
— Жаль, что теперь с этими планами придется повременить… по крайней мере, лет на пять. Пока я отучусь.
— Ох уж эти планы, планы… — грустно вздыхаю я и сажусь рядом с ним.
Он падает на спину и тянет меня за собой. Я хохочу и сопротивляюсь.
— Ложись давай, обломщица! — ворчит он. — Вечно с тобой все идет наперекосяк.
— План А, План Б… Всегда есть вариант В, — деловито изрекаю я, а Леша все-таки заваливает меня на спину и ложиться сверху, придавив весом своего тела.
— В? Властью, данной мне от природы и В-вредностью, доставшейся от всех женщин на планете, наделяю тебя Соколов Алексей во-от такой огромной головой от мыслей, которые ты вчера вложила мне в голову… — он смеется и добавляет, — …и во-о-от такими звонкими яйцами.
Мы оба заливаемся громким смехом.
— В-воздержание, — исправляю я, все еще хохоча.
Леша перекатывается с меня обратно на спину и замолкает. Я поворачиваю голову и смотрю на его задумчивое лицо.
— Ты в самом деле считаешь, что я бы сделал это? — слышу внезапное волнение в его голосе. Леша пялится в потолок и ждет моего ответа, а когда не дожидается, поворачивается и ловит мой потерянный взгляд. — И кто бы я был после этого?
— Мужчиной?
— Разве что, озабоченным неандертальцем… Ермакова, что за бред? — он поднимается на локте и заглядывает в мои глаза. — Ты серьезно думала о плане А? — киваю, а его глаза расширяются. — И ты бы согласилась?!
Я закусываю нижнюю губу и снова несмело киваю. Соколов хватается за голову и со стоном падает на подушки.
— Я понял в чем моя проблема: я всегда даю тебе понять чего хочу, но оставляю последнее слово за тобой. И, походу, даю тебе слишком много власти…
— Да, это ты зря. Надо было надавить. Чуть-чуть…
— Я уже понял!
— Все равно, спасибо. Мне нравится чего мы достигли за эту ночь. Это было гораздо интимней и важней, чем… все остальное.
Леша касается моей руки и переплетает наши пальцы. Я ощущаю себя совершенно невесомой от этого жеста.
Домофон оживает и громко звенит, сообщая о доставке. С неохотой Соколов поднимается и принимает заказ, расплачиваясь. Я спешу к кухне и с удовольствием занимаюсь готовкой, а Леша уходит в ванную, а когда возвращается, варит кофе в турке. Мы делаем все слаженно, не сговариваясь, и я ловлю себя на прекрасных мыслях о том, каково это быть его девушкой,
Пока я жарю блинчики, я думаю только об этом. Эмоции захлестывают через край, а потом вовсе затягивают меня в бездонное отчаяние. Я становлюсь совершенно бессильна перед слезами, которые текут по щекам.
— Ты что, плачешь? — голос Соколова за спиной звучит неожиданно, я вздрагиваю.
— Нет, просто… — поспешно вытираю щеки, но он перехватывает мою руку и разворачивает к себе.
— Плачешь, — он теряется и мрачнеет, а я откидываю лопатку для переворачивания блинчиков в сторону и бросаюсь к нему, крепко стискиваю его футболку на спине, а лицом утыкаюсь ему в грудь.
— Я не хочу, чтобы ты уезжал!
Несколько минут Соколов стоит в замешательстве, не зная куда девать свои руки, а затем обнимает меня в ответ.
— Ну, надо же, Ермакова, — он гладит меня по волосам, зарываясь в них пальцами. — За столько лет — это твое первое признание.
В ответ я еще крепче стискиваю ткань на его футболке. Мы стоим обнимает друг друга, пока я не вспоминаю про блинчики. Еще бы пол минуты и один из них было бы уже не спасти.
Как, собственно, и мое настроение сегодня.
Мы завтракаем и дурачимся, делаем вид, что у нас все прекрасно и избегаем любых опасных тем. Я почти верю в эту иллюзию и даже улыбаюсь.
Но звонок Лешиного телефона выдергивает нас обоих из идеального мира. Он взволнованно выслушивает голос в трубке и смотрит на меня. Я бы ни за что не поверила, если бы мне сказали, что однажды я увижу, как Соколов оказывается на грани слез.
— Что? Что там? — мне не терпиться услышать, что заставило его так реагировать.
— У меня родилась сестра, — говорит он дрожащим голосом, — только что.
Я взвизгиваю и в один прыжок оказываюсь рядом, крепко обнимаю его и продолжаю пищать.
— Уиии, поздравляю!
— Я поеду в больницу, — решительно заявляет он и, отходя от меня, начинает суетливо собираться. — Хочу посмотреть на нее! Интересно, на кого она похожа…
Я наблюдаю за тщетными попытками Леши отыскать второй носок под кроватью, щеки болят от того, как широко я улыбаюсь, радостная за него.
— Поедешь со мной? — с надеждой смотрит он. Нашел таки носок под подушкой. Понятия не имею, как он там оказался.
Я бросаю взгляд на часы и вспоминаю про встречу с Аксеновым и «Цензорами».
— Не могу, я должна заглянуть в университет.
Радостная новость настолько опьяняет Соколова, что он почти не реагирует на мой отказ, хотя понимает с кем я собираюсь встретиться.
— Виктор Максимович прочел мой обзор и хочет обсудить детали, — все равно объясняю я, чтобы Леша ничего себе не надумал.
Он вприпрыжку приближается к двери, хватает ключи от машины и подбрасывает их в руке:
— Подкину тебя в универ.