Я сделаю это для тебя
Шрифт:
— Кто-то не выжил, кто-то переосмыслил и согласился с новыми условиями. Понимаешь, это всё необратимо. Сторонники Роганов не забудут всех тех, кто погиб за них и за короля. Сторонники новой власти не пойдут под Роганов снова… просто так.
— А не просто пойдут? — усмехнулся Анри.
— Если завоевать, ничего другого не останется. Но завоевать, сам видишь, как-то быстро не выходит. Скажи, а где союзники? В моём мире государство, охваченное революцией, окружили армии сторонников прежней власти. Все они были связаны со свергнутой династией обязательствами, союзными и династическими, и пошли бороться за
— Желает, но не мгновенно. Должны выступать, и перевалы в горах, где саважевский замок, им в помощь.
— Тогда, наверное, Жанне нужно находиться там?
— У неё портал, она справится.
— Её личный?
— Семьи Саваж. Она, как старшая, распоряжается им по праву.
— В общем, пусть выступают поскорее. И что они захотят за помощь?
— Династический брак, наверное? — пожал плечами Анри.
Наверное, если маленькая принцесса вырастет где-то там, то потом без страданий пойдёт замуж за кого-нибудь оттуда?
— И смена династии, так? Муж принцессы уже не будет Роганом.
— До этого ещё так далеко, друг мой Эжени, — вздохнул Анри. — Сейчас главное — навести порядок. О династических браках подумаем позже.
Главное, чтобы оно у нас было, это «позже». А подумать-то сможем, не вопрос.
27. Деньги для боевых магов
До знакомства с Жанной де Саваж я в глаза не видела ни одной женщины, которая была бы вот прямо боевым магом. Я так понимаю, что-то умеет Дуня. Чему-то научили Меланью. Что-то, наверное, может герцогиня Вьевилль, раз занимается защитой замка. И она как раз говорила, что эта самая Жанна с пониманием отнесётся к моим инициативам.
Жанна с пониманием относилась к порядку в замке, так и говорила — Лимей как всегда, то есть на высоте. А наши занятия по поддержанию боевого духа и по приставлению к делу разного рода дам и девиц не интересовали её нисколько. Её интересовали тренировки боевых магов, она утром за завтраком поинтересовалась у Анри, можно ли ей пойти в подземный зал и не составит ли ей кто-нибудь компанию.
Компанию составил Максимилиан и кто-то из молодёжи, а мы с Меланьей пошли посмотреть — интересно же. Но оказалось, что совсем не интересно, но очень страшно. Жанна не только сама швырялась в остальных молниями и чем-то ещё, столь же неотвратимым, но и командовала — получше того же Максимилиана. Кто, куда и с какой силой, и с какого бока зайти и что ещё сделать. А в финале добавила, что нужно тренироваться не только горсткой боевых магов, а ещё и отрабатывать с прочими — чтобы добиваться идеального взаимодействия между магами и не-магами. И что вообще её этому когда-то учили как раз отец и его высочество Анри, она не сама всё это придумала, и готова учить всех, кто здесь есть.
— А мне можно? — спросила Меланья с придыханием. — Я кое-что умею, правда, немного.
— Можно, — кивнула Жанна. — Покажите, барышня, что вы умеете.
Меланья с готовностью запустила в стену несколько огненных плюх, а дальше Жанна что-то у неё поправляла, потом подключила парней, и тренировка продолжилась.
— После обеда мы продолжаем, — сказала она Меланье в конце.
— После обеда у меня занятия с
— Разносторонне одарённая дева? Прекрасно, — улыбнулась Жанна. — Тогда завтра в это же время.
Таким образом, Жанна взяла в свои руки тренировки магов. Мне-то ничего, а прочие дамы пофыркивали — мол, вечно эти Саважи куда-то лезут, вот их почти и не осталось уже. Пришлось строго сказать, что госпожа Жанна приносит ощутимую пользу, причём именно для военных, и поэтому её следует оставить в покое. Помогло.
Правда, в тот же день вечером оказалось, что стены замка не просто имеют уши, а всё, что сказано без защиты, мигом растащат по всем закоулочкам.
— И что же, ваше высочество, вы одобряете мои занятия, в отличие от ваших дам? — усмехнулась Жанна, когда мы с ней и с Дуней вечером сидели в сохранившейся у меня гостиной и пили вино.
— Я вижу пользу от них, — пожала я плечами. — И ещё вижу, что вы хороший преподаватель. Значит, вы на своём месте, да и только.
— Кое-кто из моих предков говорил, что наше предназначение — резать и жечь. Врагов, конечно же, — добавила с усмешкой.
— Наверное, так и есть. Только осторожнее, что ли? Вас уже осталось непростительно мало.
Она только вздохнула, не возразив ни словом. А я смотрела на неё и думала — Жанна из тех, кто никогда не пойдёт договариваться с новой властью. Потому что слишком многих и многое потеряла. У меня сложилось ощущение, что каждый её тренировочный выпад всё равно что предназначался кому-то из тех, по чьей милости она осталась без отца, без мужа и без братьев. И она не из тех, кто сидит у окошка и плачет, она готова пойти и мстить. А выйдет ли мстить?
— Все, кто остался, приложат все возможные силы к тому, чтобы победить, — сказала она, глядя в бокал. — Скажите, маркиза… простите, ваше высочество, вы ведь не ожидали увидеть здесь всё это, когда возвращались вместе с его высочеством Анри?
— Почему не ожидала? Нам рассказали, что здесь и как.
А ещё я в своё время много читала по теме и нашла тут множество знакомых слов и явлений. Но одно дело читать, а совсем другое — видеть своими глазами. Нет, не привыкну никогда. И героем становиться не хочу и не буду.
— И почему же вы вернулись? Вы рассказываете, что там — безопасно.
— Да, и я даже предлагала переправить туда всех, у кого маленькие дети, с детьми вместе.
— А если снова сбой, и не выйдет вернуться?
— Выйдет, просто не мгновенно, — это совсем не то, что может меня сейчас испугать.
— Да, несколько месяцев. Но вы не ответили, что же заставило вас вернуться? — Жанна смотрела испытующе.
— Чтобы быть рядом с Анри, — пожала я плечами. — И помогать ему с его ношей.
— Если честно, я не верила, пока не увидела вас своими глазами. Я и не подумала, что вы захотите в войну и хаос.
— От меня нет толку на войне, а хаос я стараюсь упорядочить по мере моих сил.
— У вас хорошо выходит, ваше высочество, — поклонилась Жанна.
— Называйте меня Женевьев, — поклонилась я в ответ.
В итоге у нас сложилось что-то похожее если не на дружбу, то на приятельские отношения. Мы пили вечером вино и делились событиями дня, позже я ещё и обсуждала рассказанное мне с Анри. Ему нужно было знать о настроениях и о том, что вообще говорят.