Я тебя придумала

Шнайдер Анна

Стала чистой энергией, из которой создаются миры…

Так вот, что это такое. Демиурги, предавшие собственные творения, становились материалом для будущих миров. Справедливо… И действительно, даже милосердно.

Наверное, это похоже на вечный сон. Причём без всяких сновидений.

— То есть, ты использовал силу Хранителя, чтобы вернуть Ари? — прошептала я, глядя на Вейна с благоговейным ужасом.

— Не вернуть, Линн. Просто я не хотел оставлять её одну и самому быть в одиночестве. Это

нормально для половинок одной души. То же самое произойдёт с Олегом, если ты растворишься в Ничто. Он не перестанет скучать по тебе, хоть и не будет помнить.

— А почему помнил ты?

— Потому что я Хранитель. А мы ничего не забываем. Такова наша природа.

— Но почему именно ты — Хранитель?

Вейн улыбнулся.

— А почему ты — Творец? Ты знаешь ответ на этот вопрос?

— Нет, — я смутилась. — Но я думала, что ты знаешь.

— Откуда? Есть вещи, которые нужно просто принимать, как данность. Мы можем гадать и строить теории, но точный и верный ответ на свой вопрос не узнаем никогда.

Я вздохнула.

— А так хочется.

— Я понимаю, — рассмеялся Вейн. — Ты ещё очень молодой демиург, Линн, поэтому совершаешь много ошибок. Потом будет проще.

— Как так? Я же забуду всё.

Он взял меня за руки, левую поднял вместе со своей и прижал к моей груди.

— Знание будет внутри, Линн.

Я не понимаю, как, но я это осознала. Наверное, это как рефлекс. Ты не успеваешь даже подумать — а тело уже действует само.

Только, конечно, намного сложнее.

— Тебя не накажут за то, что ты сделал это зеркало и общаешься с Ари?

Этот вопрос меня очень беспокоил.

— Даже если накажут, так тому и быть, — пожал плечами Вейн. — Значит, заслужил. Он никогда не наказывает просто так, по собственной прихоти. Да и в целом, чаще всего мы сами себя наказываем.

— Да уж, — буркнула Ари, скрываясь в глубине зеркала. — Я пойду, Вейн. Я уже слишком долго торчу на поверхности.

Когда голубые глаза, сверкнув, исчезли, я спросила у Хранителя:

— Получается, Ари может разговаривать с тобой не очень много времени? Не постоянно, я имею в виду?

— Да, — кивнул Вейн. — Но это лучше, чем совсем ничего.

Некоторое время мы молчали, так и стоя возле зеркала, причём Хранитель по-прежнему прижимал наши руки к моей груди.

— Эдигор уже приходил к тебе? — я вспомнила, наконец, что ещё хотела у него спросить.

Вейн улыбнулся, и в его глазах промелькнуло что-то настолько ласковое и заботливое, что мне немедленно захотелось его обнять.

— Да, он был у меня.

— Он, наверное, спрашивал… Но я тоже хочу узнать ответ. Почему ты сделал его именно императором?

— Я никогда не делал его императором.

Я недоуменно нахмурилась.

— Как? Но ты же сам говорил…

—

Ты не так поняла, — покачал головой Вейн. — Да, я использовал твой подарок и сон Игоря, чтобы перенести его душу сюда, в Эрамир. Я, как Хранитель, могу проделывать такие фокусы, хоть и не должен. Но я не знал, кем именно он родится. То, что ты появишься рядом с Рымом, было понятно с самого начала — его душа сама притянула тебя.

— А почему не к Ленни? — перебила я Хранителя. — Ведь в ней живёт часть меня.

— Да. Но сама она не имеет к тебе никакого отношения. Конечно, если бы в Эрамире не было Олега, ты бы наверняка упала прямо ей на голову, но так как он был…

— Ладно, — я вздохнула. — Понятно.

— Хорошо. Так вот, если с тобой всё было ясно, то кем родится Игорь, я не знал. Я ждал вспышки силы Творца, чтобы немедленно явиться в это место. Ты даже не представляешь, каково было моё удивление, когда я понял, что Игорь родился наследником престола.

— Почему же не представляю? Очень даже представляю.

— Я-то думал, будет простой деревенский мальчишка, которого я стану опекать и, возможно, даже возьму в воспитанники. А тут — наследник, будущий император!

— Сейчас ты скажешь, что не имеешь понятия, почему он родился именно императором, да? — нахмурилась я, и Вейн, увидев выражение моего лица, рассмеялся.

— Нет, Линн, ответ на этот вопрос я знаю совершенно точно.

— Да? — обрадовалась я. — А почему?

И опять на его лице промелькнуло что-то ласковое, нежное, заботливое…

— Потому что Эдигор рос рядом со мной. Ты же помнишь, кем он был в вашем мире — обычным парнем, булочником без образования, добрым, но простым. Но, скажи мне, сколько таких простых и добрых, растущих без отца, становятся преступниками? Сколько мальчишек, вместо того, чтобы работать день и ночь, как делал Игорь, начинали воровать, пить, употреблять наркотики? Если бы твой муж родился и вырос в вашем мире в другой семье, он добился бы гораздо большего. Потому что у Игоря, в отличие от многих, есть внутренняя сила. Понимаешь, Линн, он стал императором, потому что он этого заслуживал. Эдигор —настоящий император, император по сути, а не по рождению.

— А-а-а… Э-э-э… — Какое-то время я была способна только на бэканье и мэканье. — А я думала, императорами не рождаются, а становятся…

— Так и есть. Но ты забываешь, что Эдигор, в принципе, никогда не был ребёнком. Глубоко внутри него жила память о прошлой жизни. Часто я, глядя на него, видел не маленького мальчика, а взрослого мужчину. И я рад, что у Эрамира был именно такой император.

Я опустила глаза.

— А теперь я у вас его отниму.

Вейн мягко улыбнулся, приподняв мою голову кончиками пальцев.