Я вам любви не обещаю

Леонова Юлия Сергеевна

Когда он перестал смотреть на брак, как на очередную веху в своей жизни? Он всегда полагал, что в вопросах создания семьи, чувства к предполагаемой супруге не есть основа для заключения брака. Было само собой разумеющимся, что претендентка должна быть хороша собой, происходить из хорошей семьи, уметь произвести впечатление, но всё это вдруг в одночасье стало неважным для него.

В кругу его знакомых браки, заключённые не по велению сердца, а по причинам куда более прозаичным и приземлённым были не редкостью. Случались, конечно, счастливые исключения, когда супруги питали друг к другу нежные чувства, но он никогда не задумывался

над тем, какой будет его собственная семья. Хотел ли он иметь семью? Безусловно! Стать отцом? Ни малейшего сомнения! Просто всё казалось, что не пришло ещё время, что он чего-то ещё не успел, но видно маменька его придерживалась совершенно иной точки зрения.

— Я не люблю её, — остановившись на верхней площадки лестницы, ответил он матери после затянувшего молчания.

Лидия Илларионовна покачала головой:

— Жорж, тебе ли не знать, что любовь не самое важное условие для женитьбы. Возьми Уваровых. Да, что я говорю тебе, — распахнула двери в свои покои графиня, предлагая продолжить разговор у себя в будуаре, — ты сам всё знаешь. Я не вмешивалась в твои отношения с Ольгой, но признаться, я рада, что ты порвал с ней.

— Маменька, — вздохнул Бахметьев, — неужели вы желаете мне той же участи? Я не люблю Олесю, рано или поздно она это поймёт и станет искать утешения в чужих объятьях.

— Совсем не обязательно, — присела на кушетку графиня, указав сыну на кресло. — Ты думаешь, твой отец был без памяти влюблён в меня? Увы, это не так, но я даже не помышляла о том, чтобы завести интрижку на стороне.

— Ольга ведь вторая жена Уварова? — неожиданно поинтересовался Георгий Алексеевич.

Графиня удивлённо моргнула и утвердительно кивнула головой:

— Князь был женат, кстати, по большой любви, только счастья ему это не принесло.

— Расскажите мне, — попросил Бахметьев.

— Мне немногое известно, — попыталась отговориться графиня, но встретившись глазами с пристальным взглядом сына, вздохнула и продолжила. — Его первую жену звали Аннет. Она была дочерью управляющего в имении Уваровых, прижитой им от крепостной девки. Когда девочка родилась, старый князь позволил своему управляющему выкупить её мать и обвенчаться с ней. Мать Анны умерла, когда пыталась произвести на свет ещё одного младенца. Увы, дитя ненамного пережило свою родительницу. Управляющий женился во второй раз, а свою дочь оставил на попечение Елизаветы Петровны, поскольку старая княгиня очень привязалась к девочке, а мачеха Анны не захотела воспитывать ребёнка от того брака. Аннет всю жизнь провела в семье Уваровых в качестве воспитанницы княгини. Николя закончил кадетский корпус, вернулся в родовое гнездо и увлёкся этой девицей. Это всё, что мне известно.

— Старый князь допустил подобный мезальянс? — удивлённо поинтересовался Георгий Алексеевич.

— Николя был молод, горяч. Ему ведь на ту пора только двадцать три года минуло, — нахмурилась графиня, а самой Анне ещё и семнадцати не было. Они сбежали, тайно обвенчались и вернулись, дабы повиниться в содеянном. Старого князя хватил удар, и он скончался вскоре. Елизавета Петровна так и не простила сыну этой женитьбы, но ей пришлось смириться. Потом Николя вернулся на службу в свой полк. Потом был Кавказ, куда Уваров попал вместе со своим полком. Аннет пока его не было заболела. Врачи говорили — сухотная. В общем, к тому времени, когда он вернулся, получив ранение, его жена скончалась и была похоронена

в имении Уваровых. Грустная история.

— Действительно, грустная, — согласился Георгий Алексеевич, невольно проникаясь сочувствием к Николаю Васильевичу, и от того, ощущая себя ещё более виноватым за связь с его второй женой.

— Но не будем более о том. К нам это не имеет никакого отношения. Юрочка, я прошу тебя, будь любезен с Олесей. Ведь это тебе пришло в голову начать ухаживать за ней. Ты обнадёжил девицу, а теперь ведёшь себя с ней больно холодно, — попросила графиня.

— Я буду очень любезен с mademoiselle Епифановой, маменька, — согласился Георгий Алексеевич, улыбнувшись тому, что мать назвала его «Юрочкой», как в далёком детстве.

За ужином графиня рассадила гостей так, что Георгий оказался за столом рядом с Олесей. Заговорили о предстоящей охоте. Олеся, сморщив свой прелестный носик, выразила своё недовольство убийством ни в чем неповинных птиц, и заметила, что не разделяет восторгов папеньки по поводу предстоящего события. Генерал нахмурился и обиженно возразил, что коли ей не по нутру участие в охоте, то она может в ней и не участвовать.

Ссору, вспыхнувшую между отцом и дочерью, погасил Бахметьев, предложив генералу отправиться на охоту вдвоём, оставив дам в имении, где они смогли бы найти для себя более увлекательные занятия. На том и порешили. Андрей Павлович оценил тактичность графа и решил для себя, что заполучить его в качестве своего зятя было бы очень и очень неплохо. Генерал пообещал себе, что непременно скажет о том его сиятельству.

Памятуя о данном матери обещании, Георгий Алексеевич к своей соседке за столом был очень внимателен, весь вечер развлекал её разговорами, сыпал комплиментами, и к завершению ужина Олеся уже была готова простить ему все его прегрешения.

— Олеся Андревна, вы нам не споёте? — обратился к ней Бахметьев, помогая подняться из-за стола, когда трапеза завершилась.

— Да, порадуйте нас, — поддержала его просьбу графиня.

— Право, мне совершенно неловко, — стала отнекиваться mademoiselle Епифанова. — Мои вокальные данные чрезвычайно скромные.

Бахметьев усмехнулся. Девица явно напрашивалась на комплимент и не сказать ей о том, что она поёт превосходно, было бы просто непростительно с его стороны. Ему вспомнилось, как он похвалил мастерство Веры, как художника, и с каким достоинством она приняла его комплимент, нисколько не жеманясь и не отрицая своего таланта.

— Право, Олеся Андревна, вы поскромничали. Не стоит принижать своих талантов, — предложив ей руку, громко заметил граф.

Олеся зарделась от удовольствия и, положив пальчики на сгиб его локтя, позволила Бахметьеву вывести себя из столовой и проводить в музыкальный салон. Натали села за рояль, расправила юбки и вопросительно посмотрела на сестру, предлагая той выбрать произведение для исполнения.

— Георгий Алексеевич, может быть, вы мне подыграете? — посмотрела на графа Олеся, кокетливо опустив ресницы.

Натали пожала плечами и, поднявшись с банкетки, уступила место Бахметьеву. Окинув младшую mademoiselle Епифанову ироничным взглядом, Георгий Алексеевич присел к роялю, пальцы его легко пробежали по клавишам, пробуя инструмент.

— Боюсь, я играю не столь хорошо, как вы поёте, — заметил он. — Что желаете исполнить?

— Вам знаком романс Гурилёва «Вам не понять моей печали»? — поинтересовалась девушка.