Я, Великий И Ужасный
Шрифт:
– Приятно иметь дело со столь умным и мудрым человеком, благородный Падла-Тушха - ответил я с лёгким поклоном, вставая из-за столика.
– Я тоже нахожу нашу беседу занимательной и достойной благородных мужей - пожал плечами господин хранитель печатей и жезла.
На сём мы раскланялись.
На улице ожидали портшез и охрана. Поглядев на Хиштту, мне как-то неудобно стало, что тот будет опять бежать рядом с носилками, потому я сказал Чилок-Хитве, указывая на транспортное средство: "Это не надо. Я хочу прогуляться своими ногами, город посмотреть".
– Как желаете, благородный
– Нет. Пусть сопровождают - отрезаю. Разговор с надутым вохейским индюком несколько вывел из равновесия, так что обращаюсь с "полным писцом" на грани грубости. Впрочем, чиновнику подобное отношение, видать не в диковинку, не смотря не на самую последнюю ступень в местной иерархии.
Чилок-Хитва с парой охранников, нёсших факелы, топал впереди, следом я с Хишттой, за нами Такитонку и Тонкетиру, а замыкали процессию остальные сопровождающие.
– Не знаешь, чего наш друг так помрачнел, когда я спросил его про ирсийское посольство?
– интересуюсь у тенхорабита на папуасском.
– Нет. Не знаю - верный ученик Шонека легонько мотнул головой.
– Можно через ваших договориться о встрече с кем-нибудь из посольства?
– спрашиваю.
– Я поговорю с советом общины. Такой вопрос придётся решать через местного Вестника. Сам понимаешь, к ирсийцам просто так с улицы не придёшь - отвечает Хиштта - На это может уйти несколько дней
– Время у нас есть - говорю утверждающе - Во дворец к местному типулу-таки позовут не завтра и не послезавтра.
– Лучше было бы договориться встрече с ирсийцами через здешних хозяев - говорит Хиштта после некоторого молчания - Чтобы лишний раз их не злить.
– Ты сам слышал, что мне ответил этот отожравшийся амк.
Дальше мы шли в молчании. На улицы вохейской столицы уже спустилась тьма, нарушаемая лишь редкими факелами или фонарями городской стражи и поздних прохожих вроде нас самих. Вообще-то жизнь вовсю бурлила за запертыми воротами домов. О чём свидетельствовали как доносящийся из чуэтов разнообразный шум, так и отсветы пламени костров, горевших во внутренних дворах, создающие игру теней на стенах и деревьях. Но это всё внутри, снаружи же только немногочисленные огоньки в руках путников и звуки шагов по тщательно подогнанным плитам.
В таких условиях рассмотреть что-либо, кроме пляшущих по камню стен и веткам с листвой отблесков от дворовых очагов, не представлялось возможным. Да и на них не поглядишь больше минуты-другой - иначе потом будешь долго привыкать к тьме перед носом. Так что экскурсия вышла не вполне удачной.
Добравшись до нашего местообитания, я попрощался с Хишттой, который напоследок пообещал "поговорить со старейшинами и Вестником". Имени местного патриарха тенхорабит не называл, видимо опасаясь, что его сможет расслышать "полный писец".
Тузтец встретил меня на веранде.
– Как?
– коротко спросил бывший "дикий гусь".
– Могло быть и хуже - отвечаю столь же коротко - Без меня ничего не случилось?
– Гокурегуй уже уснул. Прямо здесь за столом - отчитывается Тагор - Как обычно говорил всякую ерунду. Твои "макака" веселились. Я им не мешал. Что-то ты не очень весел, друг Ралинга - добавил он в конце.
– Ладно. Надеюсь, оставшееся до приёма время он будет под надёжным присмотром. А веселья
– Да, эти не подавятся - соглашается экс-наёмник и тут же добавляет - Я отлучусь ненадолго?
– К своим собратьям по прежнему ремеслу?
– интересуюсь.
– Да - говорит тузтец - Надо сообщить, что ты готов взять их на службу. Особенно Цангорою. Чтобы его никто не успел переманить. Нужно было бы днём ещё сделать это, да нашего благородного посланника нельзя было оставить одного.
– Хорошо. Иди.
– Заодно Хиштте нескучно будет к себе возвращаться. Да?
– Тагор хлопнул молодого тенхорабита по плечу. Тот недовольно скривился: в отличие от Шонека к остальным Идущим Путём Истины и Света мой ручной "дикий гусь" относился с некоторой снисходительной иронией, которую не стеснялся высказывать при случае.
– Хорошо было бы мне самому посмотреть на твоих приятелей - немного подумав, предлагаю бывшему наёмнику - Только этот амк, дорвавшийся до бесплатного пойла, мешает.
– Да ладно - успокаивает меня тузтец - Не имея опыта общения с этой братией, трудно судить, какие из них мастера своего дела. Мне-то можешь доверять, друг. Тебе всё равно пришлось бы говорить с ними через третьи уста и уши. Вохейский иные из них знают ещё хуже тебя. Да и не надо наших хозяев лишний раз удивлять или пугать: если мои отлучки из нашего здешнего жилища соглядатаи ещё могут отнести на тот счёт, что я по кабакам шляюсь, то насчёт тебя, не знаю какие мысли их посетят.
– Тогда полностью доверяю тебе. Только сразу предупреди, что первые деньги они получат на Пеу - сообщаю Тагору - Сейчас, если им не на что жить, можешь выдать небольшой задаток. Сколько, сам решишь, главное, чтобы хватило на еду и оплату постоялого двора.
– Их можно поместить до отплытия на Пеу у наших братьев - вмешался Хиштта.
– Хорошо, если так - соглашаюсь - А переправим их на остров на тех шухонах, что в Шутир-Шуфе сейчас строят. Нечего людям Повелителя про них знать.
– Будет сделано - чуть ли не хором произносят тузтец и тенхорабит.
– Можете идти - разрешаю.
Проводив этих двоих, я пошёл отдыхать: дел на сегодня больше никаких не было, из "макак" никто не лез с просьбами, "зиц-председатель" дрых без задних ног. Пора и мне расслабиться.
Следующие два дня прошли в бешеном темпе: с самого утра заявился специалист по придворному этикету, который для начала прочитал лекцию по правилам поведения в резиденции Повелителя Четырёх Берегов и особенно пред ним самим. Причём речь господина старшего писца Хитвы-Хитвы изобиловала заковыристыми оборотами из местного аналога "торжественного языка". Слава предкам-покровителям, Тагор был уже "дома", и проблем с переводом не возникло. Когда тузтец вернулся, я не знал, равно, как не успел экс-наёмник отчитаться и насчёт ночных переговоров со своими бывшими коллегами. Потому как в оборот всю нашу компанию взяли крепко: после устного вводного инструктажа, занявшего добрую половину "стражи", начались "практические занятия" - вохеец принялся гонять папуасов, и меня с тузтцем за компанию, по чуэту, отыгрывая то вход во дворец, то подход к трону.