Я – Ворона

Вран Карина

И ничего, что внизу — строительные блоки. Как показала быстрая проверка, они таки из поролона. Спина и мягкое место вскоре убедились в том, что под мягкие блоки кирпичей не подложили.

Не совсем тут жесть для двухлеток. Есть надежда, что живыми выйдем из Солнышка.

Завершал наш замечательный учебный день урок рисования.

Как я поняла, каждый вечер у нас будет урок творчества. Пятница — день изобразительного искусства.

Мы рисовали котика на основе овалов. И двух треугольников — ушки. А еще хвост… просто хвост. Потом еще усики, глазки и носик. Куда приклеили, там и хорошо. Раскрасить предложили самостоятельно.

Я оставила котю белым, для чего пришлось постараться: фон затемнить и растушевать. И, помня о тестах при поступлении, упрощенно нарисовать для котика хозяйский диван и подушку. На большее не хватило как фантазии, так и времени, отведенного на урок.

Почти все заграбастали по солнышку, кроме Шуфэн. Она покрасила котика в красный. А таких, как объяснила учительница, не бывает. Судя по прищуру стылых глаз, я бы не была так в этом уверена…

После того, как приукрашенный (кое-кто не только кота разукрасил, но и соседа тоже) паровозик сделал свои важные дела и умылся, нас накормили ужином. В семнадцать часов это было. Лапша с говядиной (мелко порезанной, как и всё мяско для нас) и фасолью, овощи, зелень, какой-то светлый суп, который я не стала есть. Не понравился запах. Груша из фруктиков.

И вот тут, после ужина, обычные детки могут идти сдаваться мамам. Ведь уже половина шестого вечера. Но мы — не такие. Точнее, сегодня, в ознакомительный день, такие. Но уже с понедельника в расписание после ужина добавится два дополнительных занятия.

Первое занятие (длительностью в сорок пять минут) выбирается из тех, что развивают интеллектуальные и творческие способности. Музыка, искусство (рисование, лепка, и потом добавится живопись), логические игры (сначала вроде бы что-то простое, с последующим переходом и разделением на шахматы и вэйци), театр, конструирование, основы каллиграфии.

Второе занятие — физическое. Первый год выбора ни у кого нет. Все ходят на танцы. Позже список расширится, исходя из рекомендаций учителя физической культуры. Да-да, это сейчас мы, словно маленькие амебки, пляшем под бодрую музычку. Потом, как тела попривыкнут к легоньким каждодневным нагрузкам (плюс еженедельные занятия в бассейне по средам), начнется более веселое (ой, не факт) времечко. Где и упал-отжался, и прыг-скок через препятствия, и прочие радости.

До понедельника настоятельно рекомендовали определиться с «умственным» занятием. Потому как в понедельник мы все поем, затем все танцуем, а уже дальше — кто что выбрал.

И вот в девятнадцать ноль-ноль, начиная с понедельника, нам можно будет выйти за забор… Вовсе не образно выражаясь. После ужина сад будет работать только для нас, да еще для тех малышей, чьи родители не успевают их вовремя забрать. У них это продленка (платная), а у нас уже всё включено в чек. Про чек малявкам,

ясное дело, не говорят вслух, но я-то в теме.

Итого за первый день добыто: четыре солнышка. Нервов вымотано… да немного, на самом деле. Только в начале за бегемотика поволновалась. Что до остального — вспоминаем про намалеванного черта и его малюток.

— Мама! Мамочка моя! — льются из глаз моих одногруппников искренние слезы радости.

Я, хоть и не плачу, тоже рада видеть мать. Млею в обнимашках, но недолго. Рано расслабляться: нужно устроить семейный совет. На повестке дня: что будет с «подаренными» садику юанями, если я вылечу из группы одаренных (зарекаться не стоит). До того хорошо бы перехватить жирафика с его мамой. Если не ушли уже, конечно. Мне нужна вся моя стройбригада!

Глава 23

Такой приятный ветерок на улице, что за пределами элитного филиала преисподней! Запах свободы ощущается в его дуновениях. Свободы недолгой: в честь начала учебного года нам дают целых два выходных дня. А обычно-то детсад по шестидневке работает.

В честь этого даже батя взял отгул на работе. Работник он ценный, ему позволяют подобное. Если не злоупотреблять, конечно же. Это Китай, страна трудоголиков, здесь за частые отгулы могут косо посмотреть. (Отличная, совсем не расистская шутка).

Мы перехватываем маму Джиана и его самого возле забора. Металлического, полутораметрового. Спасибо, что без колючей проволоки. Вот вы тут посмеялись, наверное, а я позже увижу и такие вариации заборов вокруг образовательных заведений. Без шуток. Правда, это не от побегов делается. А чтобы малышей не воровали (помним правило одного ребенка, и что многим желателен мальчик).

Дружище мой задумчив. Ченчену рукой махал на прощание даже тогда, когда того уже усадили на сиденье авто. Старший господин Бо самолично прибыл за сыном.

— Сколько солнышек ты заработал? — делаю прыг к жирафику. — Вам сказали о переводе в группу одаренных за успехи?

— Три, — отвечает длинношеее и на пальцах дублирует. — Сказали. Больше меня никто не набрал. Одна девочка — столько же.

— Джиан, — обращаюсь со всей серьезностью. — Постарайся. Мы с Ченом ждем твоего перевода к нам. И еще: у меня к тебе задание. Особой важности! Ты сознательный и вдумчивый. Обязательно справишься.

Из всех знакомых мне детишек жирафик и правда вдумчивее всех. Как будто он уже родился взрослым. Но без памяти о прошлой жизни и сопутствующих навыков.

Поэтому я с легким сердцем даю ему спецзадание. Играть вместе с той продвинутой девочкой, тоже забравшей три «монеты» за первый день.

Еще я попросила его приглядеться к другим малышам. И умненьких стараться тоже в свои игры вовлекать. Тут заодно узнаю, что их группа — обычная — больше, чем было заявлено. Сейчас у них двадцать два малыша. Столики стоят очень плотно, но позже лишние уберут. Станет удобнее. Позже — это когда состоится подсчет заработанных солнышек. И перевод шести детей на вакантные места в группе, где мы с бегемотом.