Я здесь, чтобы забрать вас с собой в Нирвану
Шрифт:
вполне заслуженна, и в этом мало кто из окружающих мог его понять.
2 мая 1993 года Курт вернулся домой на Лейксайд-авеню бледным, дрожащим
и нетвердо стоящим на ногах. Позднее вечером, во время семейного обеда, на
котором присутствовали его мать и сестра, состояние Кобейна настолько
ухудшилось, что Кортни вынуждена была сделать мужу инъекцию бупренорфина
(запрещенного препарата, используемого иногда для откачивания
передозировавшихся героином) и дать ему еще
вызвать рвоту. После того как приехали медики и полиция, Курт был
отправлен в больницу, откуда, впрочем, его вскоре выписали. Полиции Кортни
сказала, что такие случаи происходили и раньше.
4 июня полиция вновь была вызвана в дом Кобейнов. Согласно протоколу,
<подозреваемый Курт Кобейн и потерпевшая Кортни Лав вступили в спор из-за
хранящегося в доме оружия. Потерпевшая Кортни заявила, что выплеснула в
лицо подозреваемому Курту стакан сока, в ответ на что подозреваемый Курт
толкнул ее. Потерпевшая в свою очередь толкнула подозреваемого, после чего
подозреваемый повалил потерпевшую на пол и стал душить ее, оставив
царапину>. Позднее Кортни утверждала, что драка завязалась из-за
<суицидального> пристрастия Курта к наркотикам. Курта арестовали и
поместили в окружную тюрьму, откуда он был выпущен через три часа под
залог в 950 долларов.
Утром 23 июля в Нью-Йорке Кортни услышала грохот в ванной комнате
отеля, где они с Куртом остановились. Открыв дверь, она обнаружила Курта
без сознания. Спустя считанные часы после того как его откачали от
очередной передозировки, Курт уже был вместе с группой на сцене в
Роузленде. Несмотря ни на что концерт прошел успешно, хотя состояние Курта
не укрылось от бдительных журналистов, один из которых написал позднее,
что Курт <выглядел как человек, собаку которого только что задавила
машина>.
Следующие три дня Курт провел, давая интервью в Нью-Йорке. На вопрос
корреспондентки журнала <Face>: <Думает ли он, что может жить вечно?>,
Курт ответил: <Конечно. Я думаю, когда ты умираешь, ты совершенно
счастлив, и твоя душа где-то продолжает жить, и существует эта позитивная
энергия. Я совсем не боюсь смерти>. Другому корреспонденту Курт сказал: <У
меня всю жизнь были суицидальные намерения. Я просто не хочу умирать
сейчас. Иметь ребенка и любить - это единственное, что делает меня
счастливым>.
Три недели спустя, 6 августа, в Сиэтле НИРВАНА дала свой завершающий
концерт в качестве трио. В последний момент они присоединились к
благотворительной акции, посвященной памяти Мии Запаты, участницы одной из
местных групп, убитой в прошлом
что после концерта обнаружил пьяного Курта за кулисами, где тот судил
поединок между Кортни и подружкой Тэда Доила. В результате они опрокинули
лампу, и в гримерной возник пожар. После этого Курт отправился к своему
торговцу за героином и закончил вечер в баре одного из центральных отелей,
где раздавал автографы туристам и бизнесменам и утверждал, что <несмотря
на дерьмовую погоду> Сиэтл является <лучшим местом на земле>.
К этому времени Курт играл всего несколько концертов в год, однако даже
это полностью выматывало его. Он был мертвенно-бледен, его вес упал до 115
фунтов (52 кг), а голос превратился в едва слышное рычание. Прекрасно
понимая, как он выглядит, Курт стал все чаще появляться на улице в шапке и
черных очках. В довершении всех бед его боли в животе возобновились, что
явилось дополнительным стимулом к хроническому употреблению героина.
Помимо передозировок в мае и июле бьш еще случаи в Сан-Франциско, когда
Курт ввалился в одну из клиник с мертвенно-бледным лицом и едва дыша.
Врачи оказали ему необходимую помощь, при этом у него из руки были
извлечены две сломанных иглы. Его можно было увидеть покупающим героин
перед закусочной для автомобилистов на Бродвее, в парке неподалеку от
дома, у входа в сиэтлскую публичную библиотеку. В сентябре Курт предпринял
еще один курс детоксикации, готовясь к осенне-зимним турам по Штатам и
Европе.
Одновременно с ухудшением здоровья росли раздражительность Курта и его
неприятие соперников. На вопрос журналиста Дэвида Фрика по поводу PEARL
JAM Курт сначала сказал, что <не хочет углубляться в это>, а потом
добавил: <Я уверен, что они не сделали ничего, чтобы бросить вызов своей
аудитории, как это сделали мы (в In Utero). Это благополучная рок-группа>.
Раньше Курт отчаянно пытался убедить себя, что мрачная полоса в жизни
скоро закончится и вот-вот впереди забрезжит свет. Ему казалось, что все,
что для этого нужно, это немного отдохнуть, переждать волну критики и
обвинений. Теперь, спустя год после начала направленной против него
кампании в прессе, у него, кажется, не осталось никаких надежд. Согласно
воспоминаниям близко знавшего Курта писателя Дэвида Хейга, <его очень
беспокоила мысль о том, что невыносимое положение вместо того, чтобы
улучшиться, может стать еще более невыносимым>. Готовясь к туру в октябре
1993 года, Курт, кажется, утратил даже уверенность в своем